Глава первая
— Эй, Баб Мань, - голос Платонова
царапает спину, разбегается по коже колючими иглами.
А я ведь надеялся, что в этот раз у
меня получится срулить незаметно. Специально после уроков
задержался в школе, сказавшись Екатерине Владимировне, нашей училке
по информатике и по совместительству классной, что хочу немного
посидеть над написанием компьютерной программы. Не для какого-то
задания – для себя. Вроде как на исходе школьного обучения
заинтересовался программированием. Чудеса, в которые не поверил бы,
прежде всего, я сам. Но Владимировна проглотила ложь, уж не знаю,
почему, только посмотрела на меня с удивлением и даже с
подозрением, но разрешила. И то верно – никогда прежде я не
оставался после уроков, да и в целом не проявлял особой тяги к
знаниям, а тут – нате, сам вызвался. Хотя, по сути, и не обманул,
дома у меня компьютера нет, так что экспериментировать с
программированием могу только в школе.
Как ни крути, а версия так себе, но
другой у меня нет.
А проблема в том, что именно сегодня
мне никак нельзя было попадаться Платонову. Почему? Да все просто –
не дал списать ему на годовой контрольной по физике. Нет, я даже
близко не отличник, не заучка и даже не хорошист. Я замшелый
троечник, иногда едва-едва переваливающий за очередную четверть. Но
вот, удивительное дело, физика и, отчасти, другие точные предметы
дается мне очень легко. Физику же я просто понимаю. Ни формулы, ни
определения у меня в голове почти не задерживаются, но, когда
приходит время задач – их решение как-то само собой выстраивается в
голове. И об этом, разумеется, знают все в классе. Именно в такие
моменты я враз перестаю быть жирным боровом и пузатым жиробасом с
сиськами, как у тетки Марии Александровны из столовой, и становлюсь
Стасиком и «своим чуваком», который просто обязан не помнить
прошлых обид.
Я и не помнил, наивно надеясь, что
таким образом завоюю если не уважение, то хотя бы посредственное к
себе отношение. В идеале, чтобы меня вообще не замечали и не
трогали. Но не тут-то было. Заканчивалась очередная контрольная, на
которой я позволял списать у себя Платонову и еще нескольким
ребятам, и жизнь возвращалась на круги своя – к пинкам, жвачке в
волосах или на стуле, запертым снаружи кабинкам в туалете и многим
другим «веселым» вещам, с помощью которых одноклассники «любезно»
выражали свое ко мне расположение.
Не все, конечно. Некоторые просто
стояли в стороне и смотрели или отводили взгляды. Я их хорошо
понимаю – в каждом классе должен быть чухан, на которого будут
сыпаться все шишки. Эдакое негласное правило. И если кто-то на роль
такого чухана выбран, то не дай бог хоть взглядом, хоть словом
изменить это положение вещей. Ведь на его место можешь попасть
именно ты.
И вот на сегодняшней
контрольной я не дал списать. Понимал, что совершаю огромную
ошибку, из-за которой потом буду очень жалеть, но ничего не смог с
собой поделать. Утром, когда шел в школу, уже у самых дверей меня
обогнал какой-то парень. Я и внимания не придал, что он едва
коснулся меня за задницу. Думал, нечаянно. Его лица я не
рассмотрел, да и не старался. Так и протопал по всей школе,
поднялся на третий этаж и вошел в класс. Лица уже сидящих там
одноклассников сразу навели на нехорошие подозрения. Они все
смотрели на меня и о чем-то тихо шушукались, не особенно скрывая
улыбки.
Причина столь «радушного» приема
стала ясна сразу, как только я сел на свое место. Ощущение было
такое, будто задом плюхнулся в холодную лужу. Тут же вскочив и
обернувшись, увидел на стуле нечто жидкое и коричневое в остатках
рваного целлофана. И когда я садился, этого там точно не было.
Да, как я потом понял, еще на улице
тот самый парень подвесил мне сзади пакет с чем-то… нет, это не
было чье-то дерьмо. Просто грязь. Но попробуйте рассказать об этом
кому-нибудь, кто видит на вашей заднице коричневое влажное пятно.
Вряд ли он даже слушать вас станет.
