Стоило мне только начать пару, как в аудиторию вальяжно вошел
сынок местного магната. Широкоплечее хорошо сложенное чудо в
кожаной куртке. Весь в каких-то браслетах, подвесках и кольцах на
каждом пальце. Светлый шатен. Объемная укладка а-ля «так высохло»
на удлиненные волосы, физиономия дерзее некуда.
Понятно теперь, о чем меня предупреждали коллеги, когда я
радовалась началу учебного года и своей первой группе. «Сочувствуем
тебе, группа Фишера — худшее, что может случиться с преподавателем
этого ВУЗа».
Примерно так звучали их напутствия на мой четвертый курс, в
котором мне впервые предстоит преподавать химию. Я, конечно, мало
отличаюсь от студентов: сама только позавчера выпустилась из
магистратуры. Место я получила быстро и без особого конкурса,
химиков днем с огнем не сыщешь, а я шарю. Легко побеждать там, где
не с кем соревноваться, — преподаватели очень нужны.
Договорив с кем-то по громкой связи, мой новоиспеченный студент
сел на свое место, откинулся на спинку стула, небрежно бросил
телефон на стол, и наконец обратил на меня внимание.
Наши глаза встретились: мои темные, горящие энергией первого дня
семестра, и его серые ледяные, похожие на поглощающую пропасть,
будто бы в них отпечатались все тяготы этого мира.
Фишер еле заметно приподнял густые брови в немом удивлении: да,
на отчалившего на пенсию препода Пал Васильевича я мало похожа.
«Ммм, новая жертва» — обратился он ко мне одним только
взглядом.
Мда, парень, с тобой точно будут проблемы…. Ладно, Виолетта,
собралась!
—…этим мы с вами и будем заниматься первые два месяца до
самостоятельных работ, — слышу свой как ни в чем не бывало
продолжающий голос. —А практика начнётся ближе к стажировке, то
есть к концу осени. Я постараюсь, чтобы на лекциях вы не умерли от
скуки, а на практике не спалили аудиторию. Сейчас сделаем быстрое
знакомство по списку, и приступим.
Поднимаюсь за журналом на пару ступенек выше на пьедестал
большой светлой лекционной аудитории, которая по устройству
напоминает кинотеатр, где каждый новый ряд парт выше
предыдущего.
Оглядываю студентов: с появлением этого молодого человека наша
легкая атмосфера заметно помрачнела, я кожей чувствую повисшее
напряжение.
Многие начали нервно листать еще пустые тетради или рыться в
сумках, а некоторые девушки, напротив, стали теребить волосы и
усаживаться поровнее, постоянно поглядывая в сторону
опоздавшего.
Сейчас расслабим!
—Ребята, так как нам с вами весь год активно общаться и
работать, разрешаю вам называть меня просто Виолетта, чтобы вы не
ломали язык об Виолетта Александровна. Просто Виолетта. Главное,
обращайтесь на Вы, и не рассказывайте профессорам о нашем маленьком
секрете! Договорились?
Хитро прищурившись смотрю на реакцию. Вижу, как мои подопечные
улыбаются и кивают.
И добавляю:
—Что касается поведения: у меня только одно правило, и звучит оно
так: уважение — вещь обоюдная.
Почти как канатоходец стараюсь поймать баланс, расположив к себе
юмором, и одновременно сохранить небольшую дистанцию, чтобы не
зарывались. Я знаю этот недовзрослый возраст. Сама недавно
оттуда.
—Итак, давайте знакомиться, давайте пройдемся по именам, —
обойдемся без наглых фамилий, подумала я.
Начинаю зачитывать имена, делая одну пометку в журнале, а другую
в своей голове:
—Артур?
—Здесь, — еле слышно раздается с верхнего ряда.
Тихий, старается слишком не отсвечивать.
—Хорошо. Карина?
—Здесь!
Ясно, эта чеканит, как отличница.
—Окей, Милена?
—Здеееесь…— сладким голоском протянула студентка.
Привлекает внимание, понятно.
—Анна?
—Какая именно? — переспрашивает рыженькая.
—Анна Новик.
—Тогда я. Вообще у нас нет других Ань, но я подумала, имя все-таки
у меня распространенное, сами понимаете, да. Вдруг в новом году
кто-то пришел… — не унимается Аня.
