ЛИЗА
— Точно справитесь? – нахмурилась Наталья Игоревна. — Вы козу-то
доить умеете?
— Научусь, – улыбнулась я.
Женщина оглядела меня подозрительным взглядом, и в нем читалось,
что в меня она не верит. Явилась городская цаца в деревню, в
платье, с маникюром, и козу доить?! А я… ну да, не умею, но
научусь. Не такая уж великая наука – за вымя-то дергать!
Проводила Наталью Игоревну, присматривавшую за нашим деревенским
домом, да так и осталась во дворе. Хорошо здесь, дышится сладко,
воздух чистый. Без привычных ноток бензина, дыма, и прочих благ
цивилизации.
В деревню я собралась буквально за день. Закинула вещи в
чемодан, и уехала, и даже папа не стал держать – мне над дипломом
нужно работать, а дома это делать невозможно из-за шумного младшего
брата и сестренки, которая за мной хвостиком ходить привыкла. Все
отвлекали, а тема-то трудная.
И я вспомнила про лубочную, тихую и нарядную деревню, в которой
бабушка купила дом. Планировала огородом заниматься, хозяйство
завести хотела, но из того хозяйства только дом да коза с
романтичным именем Джульетта. А бабушка, решив, что слишком молода
пока для огородных прелестей, вернулась в город.
Долго наслаждаться деревенскими красотами мне не позволил
телефон.
— Привет, пап, – ответила я.
— Доехала?
— Доехала. И даже устроилась уже, – успокоила я отца. — Я жива,
руки-ноги целые, меня никто не ограбил, и не обидел… за те двадцать
минут, что ты мне не звонил.
— Просто я волнуюсь, – смущенно признался папа. — Маленькая ты
еще, чтобы так далеко от нас уезжать.
— Мне двадцать один, – напомнила я.
— Вот и я о том же! Может, вернешься? Зачем тебе деревня? Мешают
мелкие, так я тебе квартиру сниму поблизости, будешь свой диплом
писать. Давай, Лизок, возвращайся, – принялся уговаривать папа.
Вот так я и знала, что выдержит он не больше суток!
— Ну па-а-ап, – застонала я, предчувствуя новый виток звонков и
уговоров, — устала я от города. Я буду приезжать, честно, но… давай
я здесь останусь, а? Хочу попробовать отдельно пожить. Мама,
кстати, мне всего раз позвонила, сразу поняла, что мне нужно
отдохнуть. Бери с нее пример.
Подозреваю, что мама с радостью сама бы уехала на денек-другой.
Только повзрослев я поняла, что иногда трое детей – это счастье в
кавычках.
— Лизавета, слушай меня внимательно, – пробасил отец, — если
тебя хоть кто-то обидит, если увидишь малейшую опасность –
запирайся в доме, и звони мне. Я сразу же приеду, и заберу тебя.
Поняла?
— Так точно, Никита Борисович, – рассмеялась я. — Маме привет.
Целую-обнимаю-обожаю!
Громко чмокнула, посылая папе воображаемый поцелуй, и нажала на
отбой.
И чем заняться? С козой пойти познакомиться?
Я почему-то ожидала, что мне придется отдраивать дом, ведь в нем
долго не жили, но бабушка успокоила, что наняла добрую женщину из
деревни, которая присматривала за «хозяйством». И встретил меня
чистый дом, ухоженный, прополотый огородик.
И коза.
Нет, попозже с ней познакомлюсь.
— Интересно, а что у меня за соседи? – я посмотрела вправо.
Дом, как дом. За сетчатым забором, как на всей улице, тоже
ухоженный, пыльно-красного цвета. И рамы деревянные, прелесть
какая!
А слева… слева джунгли какие-то.
— Хм, – я неодобрительно покачала головой, пародируя Наталью
Игоревну, — ох и запустили дом!
— Вот и я о чем! – кхекнул шедший по улице старичок, и
остановился у калитки. — Этот дом – бельмо на глазу, нашу улицу
позорит, девонька. Наши бабы хотели двор в порядок привести, но
участковый, ирод, запретил. Мол, это собственность Булатовых, и
поймает кого во дворе – дубиной по хребту даст. Зверюга!
— Жуть какая, – впечатлилась я, и уши резанула знакомая
фамилия.
Но мало ли Булатовых у нас в стране?!
— Что, такой злобный участковый?
