Очнулась от крика младенца. И крик
был не такой, и не чувствовалось ничего в нем родного. А где мой
сын? Знала, что недавно родила. Что случилось?
Малыш лежал недалеко от моей кровати
в люльке. Странный антураж. Помнится, мы с мужем выбирали детскую
кроватку с регулируемыми ножками. Ее можно было качать. Над ней
должна быть иллюминация и звучать приятная мелодия. А здесь люлька?
Что происходит?
Привстала, опираясь рукой на столбик
у изголовья кровати, чувствуя слабость и бессилие. Массивные
деревянные столбики вызвали приступ паники. Обратила внимание на
то, что кровать просто огромная. В ней можно потеряться и не найти
соседа, если он имеется. Дома у меня совсем другая, легкая с
дизайнерскими украшениями на полочках в одном стиле со всей
мебелью. А здесь и шкафа нет.
Комната довольно большая, в ней
поместилось бы две моих. В углу у окна массивный деревянный стол.
Рядом с ним комод с зеркалом, как в старинных замках. Видно же, что
ручная работа. Всегда уважала ручные изысканные детали интерьера,
но предпочитала более легкий современный стиль. Если бы мебель
заказывала я, то попросила бы непременно выполнить ее из тонких
досок, чтобы и крепкие были и смотрелись ажурной вязью. Эту же
мебель не сдвинуть с места самой.
Взгляд вернулся к люльке. Надо
встать и помочь малышу, а то надорвется реветь так горько. Тихим
сапом сползла с кровати и, придерживаясь за стенку, перетекла к
люльке. Замерла, заметив рядом с ней вторую, такую же необычную
люльку. Форма их напоминала скорлупу большого яйца. Идеальные
округлые стенки, украшенные незнакомым орнаментом, напоминающим
древние письмена.
Откуда в мыслях возник образ урока
из детства, где мне рассказывают о языке древних саюршарцев? В том
же отрезке памяти промелькнули воспоминания о сгинувшем народе
древних. На этом языке общаются лишь маги, да плетут свои
заклинания. Почему-то представила своего отца умным магом,
преподающим в академии. Когда я читала об этом книжку? Магия же
выдумка? Почему мне привиделся маг? Не могла же реальность вдруг
измениться и подсунуть мне чужую память. Или могла? А кто отец этих
малышей и где их мама?
Обе люльки стояли на широкой лавке,
от них вверх к высокому потолку тянулись канаты, прикрытые
балдахином из белого шифона. Балдахин был отделан кружевами ручной
работы, сплетенных из толстой белоснежной нити. Красивый изыск так
непривычно воспринимался, что неосознанно приходили сравнения с
временами, когда еще не было даже инквизиции. Небеленые стены,
освещаемые солнечными бликами, смотрелись мрачно и навевали
нехорошие предчувствия.
И эти дети явно непростые, а
принадлежат к аристократической семье. Весь антураж будто открывал
мир Средневековья. Будто кто-то имеющий хорошую фантазию создал
бутафорию прошлых веков, поместив меня в неизвестный сценарий.
Оба ребенка были укрыты маленькими
стеганными одеялками, поверх них лежали украшенные ручной вышивкой
простынки. Пододеяльников не было. Ребенок, заметив меня, притих, а
затем его бровки вновь насупились и послышалось жалобное
всхлипывание. Такой забавный и точно мне не родной. Материнское
сердце не откликнулось, наоборот, малыш вызвал непонимание. Что он
делает здесь?
Мальчик, которому на вид можно было
дать пару месяцев, определенно просился на руки, манипулируя
добротой взрослого. Далеко пойдет! Что же ваши няни оставили вас,
детки? Или я сама их няня?
Раздумывать было некогда, еще
чуть-чуть и мир огласит вопль недовольного малыша. Тем более в
голове слышались чужие голоса, велевшие позаботиться о детках.
- Береги их! Возроди свой род и дети
достанутся тебе в подарок, - отмахнулась от навязчивого бреда.
Детей ведь не дарят? Или дарят?
