Глава 1. Потерявшийся в пространстве
Красные аварийные огни, светившие в полнакала, не могли даже разогнать тени из углов небольшой, всего на двух человек, каюты. Было тихо. Двигатели не работали, не было дрожи корпуса, звуков снаружи, из коридора, тишина была мертвой, абсолютно полной. Муху было бы слышно, если бы кто-то догадался запустить ее в помещение.
Егор Сосновоборский не был любителем мух, но сумрак вокруг и полное отсутствие звуков его насторожило. Он не спешил вылезать из капсулы, оглядываясь по сторонам. Что-то случилось, не должно быть такого освещения. В корабле, выходящем на орбиту всегда что-то шумит, по переборкам передается звук из других отсеков, ползают по каналам вентиляции дроны, а за стенами, в технических проходах копошатся ремонтники. Ничего этого сейчас не было.
– Вы уже проснулись, – раздался в каюте голос искина, как бы подтверждая уже произошедшее. – Пожалуйста, пройдите в медкабинет.
– Мы уже прилетели? – спросил Егор, поднимаясь в капсуле.
– Еще нет. Пройдите на медосмотр, я по дороге все объясню…
– Хорошо, хорошо, иду я, – Егор взялся руками за края камеры и выбрался на палубу. – Что-то жарковато в каюте…
– У нас небольшие проблемы с термообменом, – подтвердила искин. – Я занимаюсь ремонтом.
– А что, в реактор нельзя направить излишки тепла? – поинтересовался Егор, выходя в такой же полутемный, еле освещенный слабыми лампами коридор. – Что вообще происходит?
– У нас нет больше реактора, – безэмоционально сообщила искин. – Медотсек прямо перед вами.
– Как это нет?…
Егор помотал головой, пытаясь поймать ускользающую мысль, но после разморозки мозги никак не могли выйти в рабочий режим. Решив, что вспомнит забытое позже, он шагнул в каюту с красным крестом на входном люке. Здесь, на удивление, свет горел ярко, было чисто, почти стерильно.
– Займите место на столе диагноста, – произнесла искин.
Егор улегся в повторявшую человеческое тело выемку. Стол был с подогревом, захотелось подремать, но искин еще не ответила на его вопрос.
– Искин? У тебя есть имя? – спросил вдруг Егор.
Под столом зашумел привод, над Егором поплыла дуга сканера.
– Странный вопрос для пассажира, – заметила искин, голос у нее был приятный и мелодичный, без традиционного для управляющих программ «железного» оттенка. – Один из капитанов называл меня Лика.
– Отличное имя, очень красивое, – воодушевился Егор. – Лика, так что с реактором и когда мы прибудем на Новую Гренландию? Меня там должны ждать…
– Расчет времени прибытия пока затруднен. Ориентировочно полет до планеты займет два миллиона лет…
– Сколько?!! – Егор даже вскочил, зацепившись головой за дугу сканера.
Диагност сердито заурчал и затих, замерев.
– Корабль вошел в систему и направлялся к планете, – начала отвечать искин. – Реактор вышел из рабочего режима и начал самопроизвольно разгоняться. Во избежание уничтожения корабля, груза и пассажира я отстрелила реакторную зону и расположенные за ней маршевые двигатели.
– И зеркало радиатора… – сообразил Егор. – Вот почему так жарко…
– Совершенно верно! Изменение массы привело к отклонению от первоначальной орбиты. Попытка стабилизации не помогла.
– Но мы ведь в системе? – Егор слез с диагноста и в полной прострации искал в шкафах какую-нибудь одежду. – Надо сообщить на планету, пусть пришлют помощь! Я не проживу два миллиона лет, даже в гибернаторе…
– Мы на орбите местной звезды, вне плоскости эклиптики, время обращения семь тысяч лет. С каждым витком мы будем все ближе к центру системы…
– Но два миллиона лет! – в отчаянии воскликнул Егор. – Тебе может и все равно, но я человек! Ты же должна понимать!
– Никто на этом корабле не протянет столько, – спокойно возразила Лика. – Ни я, ни груз, ни сам корабль. Я занимаюсь поиском решения, но пока не вижу выхода. Наших мощностей не хватит, чтобы послать сигнал на планету. Можно было бы попробовать лазерную связь, но Новая Гренландия не знает, где нас искать, в какой части небосвода…
