Я бегаю кругами с расписной красной лошадкой на палочке.
- Йиха! Йиха! Я скачу! Я витязь! – и я мчусь к крыльцу, весело
подпрыгивая на ходу и размахивая палкой точно мечом. – Вперёд!
Недовольный братец Антун хмурится, как небо перед грозой:
- Иван, перестань круги вокруг меня нарезать, в глазах от тебя
рябит, непоседа, читать мешаешь!- Я показываю ему розовый свой язык
и убегаю к мамке на террасу.
Она перебирает яблоки, но отрывается, весело меня подхватывает и
кружит, кружит, кружит... пока у нас обоих не завертится перед
глазами весь наш такой разноцветный сад, пахнущий яблоками,
сливами, грушами, весь в пестроте цветов, плодов и листьев. Потом
она нагибается ко мне и спрашивает:
- Кого бы ты хотел – братика или сестричку?
– Щенка,- отвечаю я ей. Но её не устраивает ответ, она
заливается смехом
– Щенка- это к папе, я тебе могу только братика или сестрёнку
подарить, глупыш!
Я смеюсь, вырываюсь и убегаю в сад, за зелёной стрекозой.
Хорошо, тихо тут. Я крадусь за стрекозой, но она неожиданно
взмывает в воздух и улетает так быстро, что я не успеваю за
ней.
-Анто! – кричу я брату – Куда улетают стрекозы?
-Домой,- отвечает Антун, не поднимая головы от книги, – не
мешай, я занят, егоза.
Антун старше на пять лет и он очень умный и всё время учится. С
тех пор, как он упал с коня, его мучают боли в спине, и он не может
больше бегать со мной. Мне от этого очень грустно, но ведь есть ещё
соседские мальчишки, и я убегаю к ним, пробравшись через дыру в
заборе, на речку, что течёт внизу под косогором. Так что всё горе
не беда. Зато брат всё знает, он столько всего прочитал. И пусть он
меня подначивает, я не в обиде.
Мы долго играем с ребятами. У нас много дел – стрелять из
рогаток по птицам, ловить рыбу сачком, потом её жарить... Да-да,
старшие ребята умеют разжигать костёр и жарить пойманных нами
пескарей и уклеек. Там ждут меня приключения – мы делаем плот и
будем сплавляться нашим потоком до островка, где уже намечено место
сбора и обеда. Мы наловим пескарей и будем их жарить. Оооо, один
раз мы уже это проделали, только плот в итоге распался. И мы
добрались домой на закате, мокрые и грязные, но зато полные
впечатлений!
В этот раз будем умнее. Поэтому мы собираем брёвна и вяжем их
крепко. Один из ребят научился крепким морским узлам – брат его был
на море. Потом мы играем в турок и гайдуков. Я среди гайдуков, и мы
гоним турок через рощу к реке, так что у них только пятки сверкают.
Возвращаюсь затемно, довольный, уставший и голодный. Голодный
настолько, что нет сил подняться по ступеням крыльца. Я сажусь на
нижнюю ступень и кричу:
- Баба Марица, вынеси мне хлеба с маслом, не то сил у меня не
осталось по ступеням подняться, придётся тогда прямо тут спать! Ну
пожалуйста!
Сердобольная баба Марица, приживалка при доме, выносит хлеб,
ароматно благоухающий домашним теплом и обильно смазанный маслом.
Уминаю его, чуть не давясь. Голод не тётка, живот свело судорогой,
и только теперь я прихожу в себя. Уфф, можно и в гостиную вползти,
подобраться к маме и тихо положить ей голову на колени. Благодать.
Тихо уплываю в сон. Над головой журчат разговоры отца, деда и
Антуна про какое-то властелинство, которое прадед получил,
отличившись в борьбе с турками. Говорят они, что какие-то бумаги
затерялись, а на тех землях какие-то Джороевичи не хотят признавать
наших законных прав... Мне снятся эти Джороевичи со свиными
головами, с неба сыплются бумаги, а по ним маршируют турки с
дымящими трубками...Больше ничего не помню, проваливаюсь
окончательно в глубины сна, чтобы утром проснуться с новыми
силами.
