Бедро пронзило острой болью, и я, не удержавшись на ногах,
охнула и завалилась на снег.
Совсем что ли водитель ослеп? Прется на своем тигре прямо на
людей.
Как же больно! А если бы я того, тю‐тю? Он вообще думает своей
головой?
Кстати, лежать на снегу и смотреть в затянутое тучами небо, тоже
прикольная перспективка.
Кажется, метель намечается.
Услышала хруст снега под чьим‐то ногами и представила, как мне
на лицо прилетает гигантская подошва, не заметив такую пиявочку,
как я.
― Что это? ― услышала грозный голос, а в следующую секунду меня
поставили на две ноги.
Ого какой сильный и большой.
― Это ты «что», а я «кто! Я ― человек, и ты меня едва не
задавил.
Я схватилась за руки незнакомца, пытаясь устоять на месте. Нога
нещадно ныла в области бедра.
― Машину повело, у вас же в поселке некому чистить дороги, вот и
занесло.
― А у нас внимательные водители, и не летают там, где ходят
люди! Вон, ― я раскинула руки и тут же снова схватилась за гуся, ―
частный сектор.
― А тут есть другой?
Его черные брови нахмурились, а пронзительный взгляд карих глаз
вызывал в моем теле мурашки.
― Но не поле же раскинулось за посадкой. Или у тебя настолько
плохо со зрением? Могу посоветовать врача.
― А у вас тут даже врачи имеются? Ладно, ― отмахнулся он,
стряхивая с моей теплой шубки снег, ― сильно ударилась?
― Благо не головой, ― фыркнула я, и отошла-таки от него
подальше.
Ты смотри, холенный пингвин. Небось из столицы приехал,
расфуфыренный. Чуб уложен, соплями приглажен, бородка выстрижена. А
парфюм какой пахучий.
Тфу ты! Я хотела сказать вонючий.
― Чего нос морщишь? ― опять нахмурился от недовольства.
― Воняет, ― честно призналась я, едва не хрюкнув.
― Это ты так от страху?
― Нет, ты! У тебя туалетная вода вонючая.
Я понимала, что это не дешевая туалетная вода, а самый настоящий
парфюм, при чем из дорогих линеек. Но подразнить хама не
помешает.
― В жизни еще таких дур не встречал. Надеюсь, в последний раз, ―
рявкнул он, и развернувшись, прошел к своей машине. ― Где тут
ближайшая гостиница?
― По рифме прокатись, узнаешь, ― в ответ на дуру, произнесла я,
и медленно развернувшись, кривясь от боли в бедре, спустилась на
тротуар.
Откуда мне знать, может этот прибитый не только тормозить не
умеет.
Через две минуты моих мучений и перебираний ногами по
заснеженной дорожке, в нескольких метрах от меня промчалась дорогая
машина представительного класса.
Как этого наглого хама занесло в наш поселок, понятия не имела,
и очень надеялась больше никогда его не увидеть.
Ишь какой, дубленочку он натянул. А мозги забыл купить?
Ой, забыла, мозги же не продаются!
С горем пополам доковыляла до дома, обрадовавшись, что бабушка
еще не пришла с магазина, а значит не увидит меня взмыленную и
раскрасневшуюся.
А я что виновата, что мороз крепчает? И это только пятое
декабря!
Сбросив теплые валенки, я, хмурясь от боли, прошла в ванную
комнату. Да, у нас блага цивилизации. Единственное чего не хватает,
так это отопления, и то только потому, что котел сломался, а на
новый мы еще не насобирали денег. Потому спасаемся печкой.
Кстати, уже пора топить.
Сбросила с себя одежду и с грустью вздохнула, обнаружив на бедре
огромную красную отметину.
― Ну, спасибо, мармеладный.
Натянула домашние сапожки на ноги, теплый махровый халат и пошла
топить печь.
Сейчас бы под одеялко, но ведь с печкой будет теплее.
Забрала приготовленные на сегодняшнюю топку дрова из коридора и
вернувшись к печке, принялась укладывать их внутрь. Ничего сложно
нет. Я из тех, что и коня на скаку остановит.
Спички, спички, даже присвистнуть захотелось.
― Шальная, ты дома? ― услышала голос бабушки и закатила
глаза.
― Вот они. Да, ба! Я дома, ― крикнула я, и бросив горящую спичку
под плитку, обернулась к бабушке.
