Начало учебного года — очень трепетное время. Особенно, если
этот год последний. Знание того, что все страдания скоро
прекратятся, как и не было их, окрыляет. Однако оно, это самое
знание, почему-то не побуждает к скорейшему бегу навстречу к не
самым приятным приключениям.
– Катерина, ты чего носом клюешь? Опоздаешь на линейку — мне
потом ваша классная руководительница весь мозг съест, – мама
застает меня в комнате, лежащую в позе звездочки на кровати.
Я лежу так уже добрых минут пятнадцать, прямо в школьной форме,
и мечтаю только об одном — чтобы этот день поскорее закончился!
– Ты пойдешь со мной? – вздыхая, отвожу взгляд от потолка и
смотрю в сторону своей родительница с надеждой.
Мама, как всегда, выглядит безупречно. Темно-синий брючный
костюм, укладка, косметика. Так и не скажешь, что у этой женщины
далеко за сорок есть взрослый семнадцатилетний ребенок. То есть
я.
По правде говоря, уже и не припомню, когда в последний раз она
ходила со мной на школьные мероприятия. В классе первом-втором? А в
какой момент перестала?
Рядом со мной уже давно нет людей, которые бы объяснили, почему
подобные праздники действительно важны. Наверное, поэтому я не
очень люблю ходить на них.
"Вся в мать", – как говорит обычно бабушка.
– Нет, с чего бы вдруг? Тебя за ручку отвести надо что ли? Ты
уже не маленькая, да и у меня дела с Костиком, – стоит ей упомянуть
заветное имя, как сердце в груди начинает биться быстрее. Я
торопливо подскакиваю с кровати и подхожу к окну, старательно
отводя взгляд.
Костик — молодой парень, всего на десять лет старше меня. Но
маму это совершенно не смущало, когда она бросала папу полтора года
назад. Что может смутить в богатом наследнике сети магазинов
брендовой одежды?
Благо сам Костя оказался действительно хорошим парнем. И
симпатичным, на мою беду. Теперь мы вместе живём в его небольшом
коттеджном домике в спокойном районе города. Костя даже позволил
взять на себя расходы за мою учебу в новой школе. Но мне все равно
отчего-то хочется верить, что все это — не без причины.
– Как обычно, – я прикусываю губу и пытаюсь сменить тему. – Папа
не звонил?
Рука сама вцепляется в светлую занавеску и закрывает ею унылый
осенний пейзаж за окном. Дома, ветер, гнущий ветви полуголых
деревьев, ещё дома, ряд многоэтажных высоток ближе к серому
горизонту… На улице нет даже и намека на то, что сегодня
распогодится и из-за туч покажется солнце.
Будто сама природа предвещает нечто ужасное.
– Отец-то твой? Да больно ты ему нужна. Небось сидит в своем
сарае с бутылкой наперевес. Трубы горящие тушит, пожарник
недоделанный. Забудь ты уже об этом недоумке.
– Я просто подумала, что он…
– Святая наивность! – всплеснув руками, прикрикивает мама. – Ты
уже достаточно взрослая, пора включить голову и понять, что мы ему
не нужны. У него и своих, кхм, проблем по горло.
– Понятно, – пожевав губу, понуро опускаю голову. Ничего
необычного и нового я не услышала. В очередной раз мама использует
все свое красноречие, чтобы отбить у меня охоту общения с родным
отцом.
Разве это правильно?
Но, с другой стороны, он ведь действительно сам ни разу не
пытался выйти на связь с тех пор, как мы уехали от него.
– Мне… уже пора идти, – тревожные мысли подобны стае истошно
кричащих птиц в голове. Они как никогда громки по осени.
– Постой, – стоит мне схватить со спинки стула свой пока ещё
полупустой рюкзак, говорит мама. – Я скинула тебе на карту немного
на карманные расходы. Погуляй с друзьями.
– Хорошо, – отвечаю бесцветным голосом.
Мне нет дела до денег. Хотя бы потому что тратить их в компании
несуществующих друзей… не представляется возможным.
Время тянется словно жевательная резинка, которую, раз прилепив
к школьной парте и оставив на день, после невозможно отодрать. К
месту проведения школьной линейки я подхожу уже в начале
одиннадцатого. До официального начала остается минут десять, и
учителя судорожно бегают по закулисью, выискивая опоздавших. Либо
же тех, кого можно поставить на замену.
