Поднявшись на второй этаж особняка, в котором проходила
вечеринка, я наконец-то услышала его голос. Он донесся из одной из
приоткрытых комнат, словно эхо, проникающее сквозь грохот музыки и
смеха, заполнившего нижние этажи. Сердце пропустило удар. Ланс.
Насколько я знала, подниматься сюда было нельзя, поэтому я смела
предположить, что Лансу позвонили, и ему пришлось скрыться здесь от
шума.
Я положила ладонь на холодную дверную ручку, но вдруг застыла.
Как будто кто-то схватил меня за плечи и вдавил в землю. Что-то в
его голосе было неправильным, тревожным.
— Завтра крайний срок, — раздался знакомый женский голос.
Арис? Моя лучшая подруга.
Они обсуждали что-то важное. Подсознание нашептывало, что это о
моем дне рождения — я представила, как Ланс готовит сюрприз,
возможно, даже предложение. Может, было рано, но вполне логично,
так как встречались мы уже пять лет.
На губах появилась улыбка, но она быстро исчезла, когда я
услышала следующие слова, хлестнувшие по мне, словно ледяной
ветер:
— Ты предлагаешь бросить её прямо в день рождения? — Ланс
говорил удивленно, но не сердито. В его голосе была нотка
сожаления, но не более. — Ты представляешь, как ей будет
хреново?
В голове все поплыло, земля ушла из-под ног. Сердце забилось с
такой силой, что я едва стояла на ногах. Нет, это недоразумение.
Они не могут говорить обо мне.
— Ты обещал, что скажешь ей! — голос Арис поднялся, наполняясь
яростью. — Ты уже три месяца тянешь, Ланс! Скажи ей, черт дери!
Комната передо мной закружилась. Я судорожно пыталась дышать, но
не могла. Предательство резануло душу, как острое лезвие.
Я прижалась к стене, боясь, что не смогу выдержать тяжесть
собственного тела.
— Ты обещал, Ланс! — снова повторила Арис, голос её дрожал, но
уже не от гнева. Я уловила в нем что-то большее. Паника. — Мне
надоело быть на втором плане, ждать, пока ты решишься. Ты должен
сказать ей сегодня. Ты же знаешь, как я тебя люблю...
— Я не могу… не в день её рождения, — голос Ланса дрожал, как
если бы он испытывал хоть каплю сожаления. Но эти слова не
приносили облегчения, только усиливали ужас. Он не отрицал её слов,
не пытался отмахнуться от её обвинений.
— Черт возьми, Ланс! — Арис резко понизила голос, и я едва
уловила её следующие слова. — Ты уже три месяца спишь со мной за её
спиной! Как долго ты еще будешь делать вид, что любишь её?
В тот момент что-то во мне сломалось. Грудь будто сдавила
невидимая рука, и боль пронзила меня так резко, что я чуть не
закричала. Слова Арис звучали, как приговор, не оставляющий
шансов.
Губы дрожали, дыхание стало рваным, я зажала рот рукой, чтобы не
выдать себя.
Каждое слово, которое я слышала, было как удар ножа.
— Если ты так сильно хочешь, то можешь сказать ей сама. Прямо
сейчас. Дарин по-любому ждёт нас где-то внизу, — безразлично
предложил Ланс.
От этого отвращение захлестнуло с еще большей силой. Он ведь…Не
боялся ранить меня. Просто не хотел сам делать грязную работу.
— Ну уж нет, — холодно отрезала подруга. — Ты сделаешь это сам.
И я больше не буду ждать. Если не порвешь с ней - уйду я.
— Спокойно, — попросил Ланс и судя по звукам, обнял её и
попытался поцеловать, чтобы успокоить. — Я просто боюсь того, как
она отреагирует. Она ведь с ума сойдет. С тем, как сильно она ко
мне привязана.
— Не переживай, с её внешность она быстро найдет себе
другого.
— Шутишь? — рассмеялся Ланс. — Она не такая женственная и
притягательная, как ты. Да я практически уверен, что после этого
она будет минимум пару лет умолять меня вернуться и начать все
сначала.
Слова Ланса хлестнули меня, как пощёчина.
Он рассмеялся. Он высмеял меня, словно я была просто игрушкой,
заменимой и жалкой. В груди что-то окончательно лопнуло, словно не
выдержав этого гнета. Боль превратилась в ледяной, ослепляющий
гнев. Я чувствовала, как внутри разгорается ярость, такая острая и
горячая, что казалось, она сейчас разорвет меня на части.
