Впервые за долгое время я была
счастлива. Вымыв пол, я осмотрелась по сторонам. Все было готово к
открытию. Цветы на подоконниках радовали глаз. На книжной полке с
показной небрежностью стояли произведения любимых авторов, в
ожидании первых читателей и любителей кофе. Новенькая барная
стойка, столы и стулья из дерева пахли смолой. Выбирая основную
тему для цвета, я естественно предпочла кофейные оттенки. Стены
украшали картины с кофейной тематикой и все это выдавало во мне
кофейного маньяка.
Вспомнилась мама, на глаза
навернулись слезы. Жаль, что ее нет рядом, и она никогда не увидит,
как я претворяю свою мечту в жизнь. С шестнадцати лет, не покладая
рук, я работала, чтобы прокормить нас и накопить достаточно денег
для открытия лучшей кофейни в городе. Место, по чистой случайности,
удалось урвать рыбное. Вроде бы и не центр, но рядом с парком. В
пяти минутах пешком железнодорожная станция.
Звякнул колокольчик, возвращая меня
к реальности.
– Извините, открытие только завтра,
– сказала я и опешила.
Передо мной стояли двое мужчин,
мягко говоря, не относящиеся к целевой аудитории кофеен.
Шкафообразные фигуры осмотрелись по сторонам, оценили увиденное и
старший по званию обратился:
– Барышня, хозяина позови.
– Я и есть хозяйка, – задрав
подбородок ответила я, прижимая к себе швабру, единственное
средство самообороны.
– Ну тогда побазарим. В общем так,
хозяюшка, мы представляем собой что-то вроде охранного совета этого
района и собираем часть выручки на нужды партии.
– Ммм, – протянула я не зная, что
ответить.
– Сбор небольшой, мы все понимаем.
Вы только открываетесь, первые полгода такса десять процентов,
потом пятнадцать.
– Заманчиво, но нет, – собралась я,
и прижалась к швабре еще плотнее.
Тот, что стоял до этого молча,
хмыкнул и вальяжной походкой обошел мою кофейню, присматриваясь к
интерьеру.
– А я тебе выбора не давал, либо
платишь таксу, либо можешь смело закрываться и уезжать жить в
другой город. Если, конечно, мы будем не против, – оскалился мужик,
показывая недостающие зубы.
– В кофейне ведется видео
наблюдение. Посмеете что-то мне сделать и вас посадят, – дрогнувшим
голосом промямлила я, – прошу покинуть помещение, пока я не вызвала
полицию.
Повисло неприятное молчание, которое
прервала мелодия звонка на мобильном. Шкаф нехотя взял трубку.
– Да... Да... Со мной... Скоро
будем, – он положил трубку и кивнул своему другу, – Твое счастье,
сейчас мы едем по делам, но к этому разговору, будь уверена, еще
вернемся, – уже на пороге шкаф обернулся и бросил, – Удачи на
открытии, местечко уютное, жаль будет если кто-то пострадает.
На этом они удалились, а я ни жива
ни мертва побрела на кухню искать аптечку с успокоительным. Наивно
было полагать, что эта часть бизнеса пройдет меня стороной и никто
не придет по мою душу.
– Мамочка, – прошептала я и прижала
холодный стакан ко лбу.
Какие десять процентов? Мне бы в
минуса не уйти в ближайшие полгода. Коршуны! Немного поразмыслив, в
голову пришел один единственный выход — до последнего пытаться
решить вопрос официальным путем, а если не выйдет, то идти на
сделку с совестью и отдавать свои кровно заработанные денежки в
чужой карман.
Отложив швабру, которую зачем-то
продолжала таскать с собой, я схватила сумочку и побежала искать
помощь в полиции. Написав заявление, я уже практически была
уверена, что больше никогда не увижу непонятных личностей у себя в
кофейне.
Вернулась домой за полночь.
Маленькая квартира студия была моей тихой гаванью, пусть и
появлялась я в ней нечасто. Голодный Бегемотик тут же выбежал
навстречу и со вселенской любовью настойчиво стал требовать
еду.
– Наглая морда, – ласково сказала я
и покормила котика идеальной округлой формы.
