С больничной палаты начинается
множество грустных историй. Серые здания, мрачные коридоры, запах
хлорки и медикаментов, печальные лица — все это вводит в уныние и
вряд ли способствует выздоровлению. Впрочем, в обычных больницах я
бывала редко. Вот и сегодня мой путь лежал в частную клинику.
Позади остались сомнения, ссоры с родителями, недопонимание подруг
и год тотальной экономии. Услуги лучшего пластического хирурга в
городе стоили недешево.
Меня разместили в одной из палат. Я
отметила вежливость персонала, уют и чистоту помещения. Соседкой по
комнате стала миловидная дама среднего возраста. Мой наметанный
глаз быстро проанализировал приятные черты лица, которые портил
поплывший овал и несколько глубоких морщин. Однозначно — круговая
подтяжка. Из-за работы в модельном бизнесе с тринадцати лет мне
частенько доводилось встречать стареющих красавиц, цепляющихся за
молодость всеми возможными способами. Винила ли я их за это? Нет,
так как понимала, что сама рано или поздно пополню их ряды.
— Доброе утро, я Зинаида, —
представилась соседка.
— Майя, — улыбнулась я и принялась
разбирать вещи.
Зинаида пристально следила за каждым
моим движением. Подозреваю, ее мучил вопрос, что же я задумала
изменить в себе. На фигуру мне было грех жаловаться, прямой,
аккуратный нос вполне устраивал, от морщин в двадцать два года
избавляться тоже рановато.
— Простите мое любопытство, — не
выдержала Зинаида, — но что такая красавица забыла у пластического
хирурга?
— Попробуйте угадать, — загадочно
хмыкнула я.
— Какую-то экзотическую операцию?
Может быть...
— Нет.
Зинаида еще раз окинула меня
взглядом, задержавшись на ступнях. Видимо, сочла, что у меня
деформированы пальцы ног.
— Нет, — снова произнесла я,
предвидя ее вопрос.
— Тогда сдаюсь, — всплеснула руками
женщина.
Томить соседку по палате не имело
смысла, и, понимая, что она не отвяжется, я хотела уже все
рассказать, но появилась медсестра.
— Майя, идемте. Будем вас готовить к
операции.
Подмигнув на прощание недовольной
Зинаиде, я последовала за медсестрой. Сердце бешено
заколотилось.
— Волнуетесь? — спросила та.
Призналась:
— Есть немного.
— Наш анестезиолог — отличный
специалист. Вы уснете и ничего не почувствуете. Самое неприятное
будет ждать вас уже после пробуждения.
В тот момент, шагая по коридору
вслед за медсестрой, я даже представить не могла, о каких именно
неприятностях идет речь.
***
Головная боль медленно, но верно
возвращала меня в реальность. Тело затекло. Под ладонями
чувствовалась гладкая, прохладная поверхность. Со стоном я
попыталась разлепить веки. Левый глаз отказывался открываться, а
вот правый не подкачал. Взгляд сфокусировался, и я убедилась, что
лежу прямо на полу! Незнакомое помещение отличалось от палаты, где
меня должны были разместить после операции. Охнув, я перевернулась
на спину. Пульсирующая боль в висках усилилась.
— Сестра! — позвала я и тут же
закашлялась.
Во рту пересохло. Прошло несколько
минут, но никто из персонала так и не появился. Понимая, что
спасение утопающего — дело рук самого утопающего, я собрала силу
воли в кулак и, цепляясь за стоящую рядом кровать, немного
приподнялась. Нет, это определенно была не больничная палата.
Маленькая комната больше напоминала
номер в отеле. Об этом свидетельствовали старая казенная мебель,
выцветшие плотные гардины и стены, оклеенные нелепыми обоями в
мелкий цветочек. В полнейшем беспорядке между кроватью и тумбочкой
валялись чьи-то личные вещи. На письменном столе лежала стопка
бумаг и что-то еще из канцелярских принадлежностей.
— Да что происходит? — прошептала я
и потянулась рукой к лицу.
Левая бровь, глаз и скула опухли,
словно недавно кто-то хорошенько мне врезал. Помнится, мы с врачом
о других процедурах договаривались. В панике я стала ощупывать себя
и пришла к выводу, что никакой операции не было. Более того, меня
переодели в старомодное платье и избили!
