Новенький глянцевый Ниссан-седан
цвета индиго, всего неделю назад сошедший с конвейера, свернул к
мостовой. Тёплый июнь, вечер. Ещё не начало темнеть, но уличные
фонари уже неторопливо зажигались по периметру. На противоположной
стороне завлекательно мигали вывески магазинов и неоновые гирлянды
маленьких ресторанчиков, приглашая к себе. Вдалеке, за пушистыми
макушками деревьев, возвышались купола церкви и недавно построенные
человейники-высотки, в которых горели редкие окна. Внизу протекала
местная река, чья поверхность в хитроумных узорах переливалась в
отблесках проносящихся по дальней автостраде фар.
На металлическом кованом парапете,
спиной к дороге, сидела чуть сгорбленная фигура, опасно свесив ноги
над водой и смотрела вниз, разглядывая безмятежные волны. Водитель
Ниссана бы и не увидел её, если бы не белая одежда, пятном
выделяющаяся среди однотонного серого фона. А вот ни редкие в таких
местах прохожие, ни другие автомобилисты будто не замечали ничего.
Печальная действительность: всем всегда наплевать на всех. Каждый
сам за себя и всё такое.
Ну почти каждый...
Максим Майер тормознул на обочине.
Тупой характер не мог позволить ему проехать мимо, как делали это
другие. Никита, его друг, часто от этого угорал, интересуясь у
товарища, как поживает общество защитников тараканов и не
предлагали ли ему пока возглавить это маленькое, но гордое
братство. Стёб, конечно, но как известно в каждой шутке…
Вот и сейчас Макс вышел из машины и
быстро перескочил на другую сторону, пока светофор на перекрёстке
горел красным. А вот к девушке, а это точно была девушка, судя по
длинным иссиня-чёрным волосам и белоснежному платью, он
предусмотрительно приближался уже медленнее. Ещё спугнет.
Девушка подняла на него голову,
когда между ними оставалось расстояние шагов в пять. На высокого
широкоплечего парня с коротким светлым ёжиком волос и голубыми
глазами, похожими на прозрачные льдинки, выросшего перед ней, она
посмотрела вопросительно. Мол, чем обязана? Ещё и такой персоне,
потому что Максим внушал трепет одним своим видом. Мощный, крепкий,
даже слегка грубоватый несмотря на мягкие черты лица. Зато каждая
ручища как ковш. Такой если втащит, всё — кома.
— Может, не стоит? — осторожно
заметил он, и тут же понял, что допустил ошибку. Девушка не
собиралась прыгать, как подумалось ему изначально. На плоской
поверхности, шириной сантиметров в десять, если не меньше, она
сидела цепко, как воробей на жердочке, для устойчивости опираясь
мысками об выступ, чего издалека не было видно. На её коленях лежал
пластиковый контейнер с разноцветными пирожными. Майер даже узнал
этикетку — название кондитерской как раз мигало через реку.
Сладости? Суицидники обычно без десерта кончают жизнь
самоубийством. Так что тут явно что-то другое.
Девушка в ответ неуверенно пожала
плечами, разглядывая украшенное розовой глазурью пирожное.
— Может и не стоит, — так и не
надкушенное лакомство полетело вниз, без всплеска войдя в воду. — А
то и так наела себе зад, — наела? Да там такой шикарный зад, за
которой любой парень не постеснялся бы подержаться. И не только
зад. Одна грудь чего стоила. Пока Макс незаметно разглядывал формы
незнакомки, ему вежливо протянули контейнер. — Будешь?
Тот отрицательно покачал
головой.
— Я не люблю мучное.
— Я тоже. Но порой хочется.
Повисло молчание. Задумчивая девушка
явно страдала, не зная, что теперь делать с пирожными. Выкинуть
вслед за первым? Жалко. Или всё же съесть? Ну хотя бы одно...
— Хм... — наверное, пора вежливо
прощаться. А то ещё эвакуируют тачку. Встал-то он в неположенном
месте. — Прости, что помешал. Я думал, ты…
Незнакомка усмехнулась пухлыми
губками. Очень пухлыми. Свои? Если да, ей повезло. Пятьдесят
процентов девушек готовы лечь под иглу ради таких. Если же
накаченные... ну что ж, они ей всё равно шли.
