Ему вновь снилась Сильвия. В тысячный раз, а может, в десятитысячный? Не сосчитать, сколько раз он возвращался этот сон за прошедшие семь лет. «Останови машину!» – «Зачем?» – «Я выйду» – «Хочешь поговорить о том, что случилось?» – «Нет, хочу уйти!» – «В смысле, совсем?» – «Да!» – «Ты уверен?» – «Да, чёрт возьми! Останови машину, или я выпрыгну на ходу!» – «Как скажешь. Вот, уже останавливаю. Только ухожу я, а не ты. В конце концов, это твоя машина. Если тебе так лучше – я уйду и из неё, и из твоей жизни…» – «Сильвия, стой!..»
Всё же сегодняшний сон не походил на десять тысяч своих собратьев. Обычно Олег просыпался в тот самый миг, когда дверца белого «Хендая» распахивалась, впуская в салон рой снежинок, и Сильвия вскакивала с водительского сидения – какое-то реле самозащиты срабатывало в мозгу, не иначе. Сегодня он тоже очнулся, но не в явь – в ещё один сон. В том, что это именно сон, можно не сомневаться – Сильвия вновь рядом.
Женщина придирчиво окинула его взглядом, произнесла: «Олег». Не вопросительно, словно констатировала факт. Он хотел броситься к ней, крикнуть: «Да, это я! Я, дурак, клинический идиот, поверил в полную чушь! Но теперь-то я знаю, теперь всё можно исправить, теперь…» Однако это был сон, а во сне мы не всегда можем сделать – хотя бы сказать! – что хотим. Язык не подчинялся, тело не слушалось. Вместо крика – жалкое, невнятное бормотание.
Но Сильвия услышала. Во всяком случае, наморщила лоб, в уголках рта легли грустные складки. «„Теперь“ ещё не началось. Потерпи немного». Она перевела взгляд, рассматривая что-то рядом с Олегом. Тело всё так же не подчинялось, повернуть голову он не мог. Но картинка услужливо развернулась сама, давая возможность увидеть.
Собственно, что можно разглядеть во сне? Радужные сполохи, размытые очертания…
Очертания набирали резкость, радуга распалась на цвета. Олег узнал. Наверное, следовало удивиться? Но глупо удивляться во сне. Рядом стояла Наташа.
В первый миг Олегу показалось, что девушка одета лишь в бикини или вовсе голая. Он моргнул и понял – на ней тонкая бежевая туника. Короткая, едва до середины бедра. Да и то условно до середины, если считать широкую кружевную полосу, идущую по низу. Он наблюдал эту тунику дважды. Первый раз, когда Наташа, ещё не усвоившая святые заповеди дресс-кода, явилась в ней на работу, с позором была выдворена из офиса и заработала взыскание за «прогул». Её почти никто из офисных и не увидел в этом наряде. Олег увидел. И запомнил. Наташа была такая, такая… похожая на юную золотоволосую Гебу – тогда она ещё не перекрасилась в фиолетовый цвет. В общем, с туники всё началось. И чуть не закончилось – именно в ней Наташа пришла на их первое свидание, оборвавшееся по-дурацки.
«Всё верно?» – спросила Сильвия. Вопрос оказался риторическим, женщина не ждала ответа. Олег ощутил в правой руке её ладонь, в левой – ладонь Наташи. Исключительно во сне возможно видеть себя со стороны. И лишь во сне можно оказаться между Сильвией и Наташей. В дурном сне. Слова, которые хотел прокричать Олег, исчезли.
«Идём», – позвала Сильвия.
Он вновь проснулся.
Олег проснулся по-настоящему. И зажмурился от полуденного солнца. Прикрыл лицо рукой, снова раскрыл глаза.
В том, что засыпал он в родной квартире, в собственной постели, Олег был уверен процентов на двести. Но проснулся… Ха, совсем не в постели! Он сидел у ступенек деревенского домика, прислонившись спиной к стене. Брюки, рубашка, туфли – будто только что вернулся с работы. Куда вернулся?!
Олег потряс головой, силясь отогнать наваждение. Огляделся – вроде не сон, движения ничто не сковывает. Дом за спиной – деревянный, свежий и чистенький, пахнет стружкой, будто срубленный только вчера. Перед ступеньками – утоптанная тропинка. Петляет в траве, сливается с другими, бегущими от таких же деревянных домиков. А рядом на траве лежит… Наташа в той самой бежевой тунике. Руку сунула под щёку, губы приоткрыты, груди мерно вздымаются. Спит.
