СССР. г. Ростов-на-Дону. 1951 г.
Почему этот период последних тёплых дней красочно раскрашенных
кустарников и деревьев называют бабьим летом? Потому что женщины,
вобрав в себя все прелести летних месяцев в виде солнца и
натуральных витаминов, расцветают, соревнуясь с осенью красотой. В
эти последние чудесные мгновения уходящего лета или наступившей
осени у них чувствуется прилив сил и настроения. Да и у мужчин в
эти дни так же поднимается настроение. Хочется жить! Нет, хочется
жить и наслаждаться жизнью. Хочется вдыхать полной грудью этот
воздух родного любимого города с запахом реки, несущимся с Дона,
смешанным с ароматом осенних цветов, дымком от небольших костерков,
сжигающих опавшие листья.
Прошло шесть лет после Победы в Великой Отечественной войне, а
разрушенный город преобразился до неузнаваемости. Город и горожане,
уставшие от тревог и оккупаций, а они перенесли их две, словно
расцвёл заново, будто жители хотели изжить серо-чёрный цвет войны и
порадовать себя радужностью цветущих веранд, клумб в скверах и
парках города.
Сергей Колобов после окончания смены на заводе «Ростсельмаш» где
он работал газосварщиком, заскочил домой переодеться и перекусить.
От вкусного аромата ухи засосало под «ложечкой». Настоящий дончак
от рыбки никогда не откажется. А что может быть вкусней пахучей
маминой ухи?
– Сынок, не спеши, поешь нормально. Я ещё рыбки нажарила. С утра
ездила на рынок, да так повезло, так повезло, – на звук дверного
звонка мама вышла в коридор.
– Колобов Сергей Михайлович здесь проживает? – услышал Сергей
басовитый мужской голос.
Через минуту в комнату вошёл человек в военной форме, но без
погон. По выправке в нём сразу угадывался бывший фронтовик.
– Распишитесь, пожалуйста. Вам повестка на срочную службу в ряды
Советской Армии.
– Боженьки мои, – запричитала мать, но её причитания остановил
нежданный гость.
– Успокойтесь, мамаша, не на войну сын пойдёт. С ней заразой
покончено раз и навсегда! А долг своей Родине отдать надо. Это
почётная обязанность любого гражданина, – после росписи Сергея в
каком-то журнале он протянул ему руку и крепко пожал ладонь
призывника, – поздравляю, – и, обернувшись к испуганной женщине,
громко произнёс, – или вы опять хотите, чтобы всякая гадина к нам
своей страшной рожей повернулась?
– Нет, не хочу, – испугано произнесла мать Сергея.
– Это правильно, – пробасил военный с наградными кубиками на
левой груди и несколькими красными полосками, определяющими
количество ранений на правой.
– Ну чего ты, мамуль, – Сергей, проводив мужчину, нежно обнял
мать, – ты же у меня одна и я у тебя один, скорее всего, где-то
рядом буду служить. Не переживай, три года пролетят мигом. Что со
мной случится?
Мать кончиком передника вытерла слёзы, поцеловала сына в
щёку.
– Куда собрался? Всё не набегаешься? То в футбол гоняешь, то с
ребятами пропадаешь до утра. Тебе что написано? Явиться в
трёхдневный срок. Надо бы проводы собрать.
– Мам, какие проводы? Прогладь мне лучше стрелки на брюках.
– Как какие? Что ж, если мы с тобой вдвоём остались, то и
проводы справить не можем? Слава Богу, не бедствуем, есть, что на
стол поставить.
– Родни у нас нет. Осталось раз, два да обчёлся. Кому меня
провожать?
– Нам соседи, что родня! Всю войну друг дружке помогали. Мы во
дворе и накроем. Как Сашку Беспалого провожали, помнишь? Как хорошо
было, душевно. Все принесли, кто что смог, да и Антон с Клавдией
наготовили. А как песни мы всю ночь пели!
Мать положила брюки с очень широкими брючинами на одеяло для
глажки, накрытое белой простынкой, – вот мода пошла, это ж надо,
такие широченные! Если по нормальному скроить, так из них и брюки
тебе и мне юбка вышла бы отличная. Серёж, слышь, что говорю?
Говорю, хорошо проводили Санька, так ему и отслужилось легко.
