Полгода
спустя
Наконец-то я могу вздохнуть спокойно! Зимняя сессия сдана,
осталось лишь уладить пару нюансов в универе. С работой тоже
ничего, кроме годового отчета. Но и это не такая уж большая
проблема. В лучшем случае выпишут премию, в худшем – выпишут премию
и отвесят заодно подзатыльник. Папа он слишком строгий мужчина,
любит, чтобы порядок был везде и во всем, в том числе в семье.
Кстати о ней: на днях я переезжаю к родителям на две недели в их
загородный дом. Предки в четверг уматывают за границу нянчить
подросшего Кирилла. Да, он у нас теперь не просто Кирюшка, а
Кирилл! Большой человек. Племянник даже обижается, когда его по
телефону уменьшительно-ласкательным именем называют. Вот что с
людьми, а точнее с детьми делает смена климата! Ну и с людьми в
принципе тоже.
С сестренкой мы созваниваемся очень часто, и болтаем подолгу о
всяких пустяках. Ей скучно там, она ведь не работает потому, как
муж запрещает. Вот Ксюха и названивает мне, особенно часа в три
ночи. Моего голубоглазика не волнует, что я спать хочу, у нее,
видите ли, депрессия от ничего не деланья. Но я все терплю и почти
никогда не посылаю ее. Лишь иногда да в «мягкой» форме говорю: «
Сестреныш, иди на хуй! Я спать хочу». Ксюха на меня потом долго
дуется и не звонит неделю, а после все повторяется.
Что касается ее мужа, мы с ним не общаемся. Хотя было пару раз,
когда мне говорили в трубку: «Настька, подожди, тут Миша с тобой
поболтать хочет». Он хочет. А я не хочу! И не общаюсь! У меня
обычно после слов сестры садится на телефоне батарея. Вранье,
конечно, но разговаривать с НИМ у меня нет никакого желания.
Зачем бередить душевные раны, мучить себя вновь? И так недавно
отошла от всего этого, не без помощи естественно. Спасибо Катюхе и
Кольке. Помогали очень в душевном плане, не оставляли первое время
одну, постоянно ночуя у меня и устраивая увеселительные программы.
Оба не знали в чем причина моей депрессии, пока однажды мы не
нахуярились вдрызг. Тогда-то я и рассказала им, почему общительная
моя натура все больше отдаляется от нашей дружной компании и
выглядит как мумия.
Катька, когда услышала печальную историю, долго пребывала в
прострации. Так долго, что диван мне спалила сигаретой. Теперь на
нем три дыры, не дырки маленькие, а именно дыры большие и черные. И
это-то на белом диване. А вот Колян сначала ругался долго и смачно,
меняя местами слова, которые обычно произносят люди во время
эмоционального разговора, а потом долго звонил в аэропорт, чтобы
заказать билет на самолет и первым же рейсом вылететь, прилететь и
надрать уши «сыну сукину» – его слова. Только позже до нас дошло,
почему никто трубку не брал. Звонил-то Колька не по телефону. Он
пепельницу держал возле уха, которая наполовину была пуста, а на
другую….
В общем, пепел во время вызывания аэропорта рассыпался по ковру,
тоже белому. Потом мы долго смеялись, затем с Катькой ныли,
размазывая тушь по щекам, Колька ржал и тыкал в нас пальцем, иногда
вставая на одно колено и предлагая выйти за него замуж.
Он кричал, что я безмозглая дура, могла бы сразу все ему
рассказать. И все же, несмотря на погано-печальную дружескую ночь,
мне стало легче. Легче от того, что выговорилась. Друзья меня
поняли и поддержали.
С того момента я постепенно стала спокойнее ко всему относится.
Зажила себе тихо, никого не трогая, не привлекая внимания, кроме
нашей компании. И все налаживалось в моей жизни, пока я не приехала
помочь маме собрать вещи.
– Ну как тебе? Какой из них лучше? – на кровати лежало пять
комплектов строго костюма, которые обычно большие дяди с огромными
зарплатами надевают каждое утро в офис. Только эти были в несколько
раз меньше и симпатичные с рюшечками.
