Глава первая. «Противник активных наступательных действий не ведет»
Штурм Ленинграда сентября 1941 года войсками группы армий «Север» был проигран. Войска Ленинградского фронта отстояли город. В графе журналов боевых действий наших войск отмечалась пассивность врага: «противник активных наступательных действий не ведет»
Гитлеровские войска, группы армий «Центр», выделенные для захвата Ленинграда, возвращались на московское направление. Состояние «подвижных» моточастей и боеспособность пехотных дивизий, вернувшихся с «Северного» фронта, восторга у гитлеровского верховного командования не вызывали, также как и задержка почти на два месяца «одолженного» для штурма Ленинграда усиления. Без этих частей не могло развернуться в полную силу наступление на Москву.
Кроме «невозвратных» потерь личного состава в войсках фон Лееба среди оставшихся в строю наблюдался спад боевого настроя и веры в победу. Моральный дух гитлеровцев был угнетен еще и тем, что пролитая во время сентябрьского штурма Ленинграда кровь солдат вермахта успеха не принесла. Ясно видимая перспектива «зимовки» под Ленинградом настроение врагу также не поднимала.
Несмотря на то, что потери наших войск в сентябрьской битве за Ленинград были огромны, часть дивизий Ленинградского фронта распоряжением Ставки была отравлена биться за столицу. Ставка Верховного Командования в тот момент стягивала все возможные резервы на защиту Москвы.
Все заводы и предприятия Ленинграда встали на «военную ногу».
С неимоверной скоростью гражданские предприятия города, за исключением предприятий пищевой промышленности и хлебозаводов, переориентировались и выпускали только оборонную продукцию. Большая часть боеприпасов и техники, выпускаемая Ленинградом, отправлялась на московское направление.
Завод, в котором работала моя бабушка, тоже «перепрофилировался» на выпуск военной продукции. Анастасии Александровне Мельниковой – моей бабушке, с ее высоким разрядом сварщика по большому счету было все равно, что «варить». До войны она «варила» огромные котлы, с июля 1941 года – оборонную продукцию, в том числе «латала» танки. Пока еще девочек двух и четырех лет спасала рабочая карточка их матери.
С 1 октября 1941 года в Ленинграде в очередной раз были снижены нормы выдачи продуктов. Рабочие имели право получить 400 граммов хлеба в день, остальные категории в два раза меньше. Изначально в распределении норм продуктов по категориям населения кроме определения «рабочие и инженерно-технические служащие» существовало еще определение «рабочие и инженерно-технические работники оборонных предприятий». Для «оборонников» норма выдачи продуктов назначалась значительно выше, чем для просто «рабочих». В октябре 1941 года в этой графе уже значился прочерк, а позднее ее просто изъяли из публикации. Теперь все рабочие Ленинграда получали продукты по единой норме вплоть до самой отмены карточной системы.
В составе хлеба продолжался увеличиваться объем примесей, которые не усваивались организмом. Постепенно тяжелый, как камень хлеб, только наполовину состоящий из ржаной муки, становился единственным продуктом, который можно было получить по продуктовым карточкам. К городу вплотную подступил голод.
Первыми его жертвами стали семьи, в которых отсутствовали рабочие карточки. Матери делились с детьми своими двухсотграммовыми кусочками хлеба, нормы выдачи для детей и взрослых были равными.
В октябре 1941 года смерть от голода таковой не называлась и официально не констатировалась. В свидетельстве о смерти указывались другие причины, например: «безбелковое отравление», «малокровие», «сердечная недостаточность». Страданий ленинградцам добавляли артиллерийские обстрелы и бомбардировки.
