«…Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном…»
Самсон читал стихотворение, стоя у доски, и чем глубже он забирался в сердце пушкинского шедевра, тем меньше ему хотелось продолжать. Голос его дрожал, мысли путались, слова терялись от волнения, и на втором четверостишии он стал запинаться. Кто-то с первых парт подсказывал ему, а строгая учительница фиксировала в блокноте каждое упущение. Самсон пытался успокоиться и сосредоточиться, но что-то сбивало его, перечеркивало то, что он хорошо знал. Он мучился, краснел, и можно было бы сказать, что стихотворение затронуло его, если бы Самсон все-таки пришел к его окончанию. Даже капля пота собралась на его лбу, когда он воскликнул: «Пора, брат, пора! Туда, где за тучей…»
Одноклассники пригнулись, будто Самсон махнул ружьем, и у кого-то мелькнула надежда, что этот круглолицый мальчик с рыжими кучерявыми волосами, одетый неброско и совсем не по моде, полноватый для своего роста и не такой резвый и продвинутый, как некоторые из его одноклассников, справится с волнением и разорвет полотно бед и неудач, возникающих только у доски и только на уроках литературы. Но чуда не случилось: Самсон снова стал запинаться и вскоре сдался и опустил голову. Пухлые губы стали похожи на две сдобные булки. Он вздохнул так, что у учительницы стало тяжело на сердце. Из ее рук выпала ручка, и по классу пролетел горький смешок.
– Ну что ж такое-то! – произнесла она, чуть повысив голос. – Кто мне скажет?
Учительница воззрилась на учеников, как на присяжных.
– Пусть отвечает с места, – прозвучал голос девочки, никогда не симпатизировавшей Самсону, но всегда его жалевшей. – В прошлый раз у него получилось.
– В прошлый раз? – учительница либо запамятовала, либо прикидывалась, что забыла. – Что было в прошлый раз?
– Какая разница, что, – оборвала ее другая девочка по фамилии Кошкина. Она сидела ближе к учительнице, и ее интонация невольно вторила поведению. – Я тоже хочу отвечать с места. Так вообще можно ничего не учить. Раскрыл книгу и читай!
– Он не читал! – выкрикнул мальчик с противоположной части класса. Мальчика звали Андрей. – Я свидетель. Он все честно выучил. Просто он немного смущается из-за большого количества людей.
– Если он будет отвечать с места, количество людей в классе не изменится, – заметила девочка, сидящая через парту от него. – Ее сказочные брови поднялись и ненадолго скрылись под густой челкой, а лицо из угрюмого шара превратилось в опрометчивый овал. – Хотя мне все равно, – добавила она и погрузилась в тетрадь, где вот уже тридцать пять минут закрашивала пустые клеточки черными чернилами. Она считала это занятие интеллектуальным, потому что во время него думала о чем угодно, в том числе и о парнях, считающих ее полной дурой.
– Предлагаю дать пацану второй шанс! И пусть читает стихотворение с места! – выкрикнул мальчик по имени Александр.
Он сидел позади Самсона и прекрасно видел, когда тот читал, а когда рассказывал по памяти. Близкими друзьями они не были. Скорее, наоборот. Александр досаждал Самсону по многим существующим недостаткам, важнейшим из которых был лишний вес, и иногда его злило, что Самсон ему ничем не отвечал. Тот был на редкость терпеливым человеком, и Сашу это задевало. Сегодня на его лбу было четко обозначено, что готовится очередная пакость, но для этого Самсон должен стоять к нему ближе, а учительница – дальше. Не то у пакости велик шанс провалиться.
– Никто и никогда на моих уроках не будет отвечать с места, – сказала учительница, стуча колпачком ручки по столу. – Мои занятия – мои правила. Я хочу, чтобы вы… – тем же колпачком она обвела весь класс, – привыкали к обществу. Чтобы вы… – она сделала паузу, вовлекая учеников в пучину своих мыслей, – к исходу одиннадцатого класса были социально адаптированы.
