Февраль всегда овеян чем-то волшебным, чем-то неповторимым. С одной стороны морозы еще по-прежнему рисуют узоры на окнах, а с другой стороны, уже ждешь наступление весны. Февраль 1995 года навсегда запомнился мне одним из важнейших событий в моей жизни.
Я тогда на несколько дней осталась с бабушкой. Мы жили на 5-м этаже обычного многоквартирного дома в одном из городов Амурской области .
Я очень ждала звонок от мамы. Телефоны тогда были стационарные, а о существовании мобильных телефонов и интернета даже и речи не было. Мне тогда было 4,8 годика. И вот бабушка наконец позвала меня к телефону. Это было 16 февраля. И да, я помню этот чудесный момент.
Наташа, мама звонит, хочет тебе что-то сказать, – как сейчас помню, позвала она меня. Знаете, бывают моменты в жизни, которые остаются в памяти независимо от того, сколько вам лет.
Я подошла к телефону и услышала мамин голос. Она радостно сообщила тогда, что у меня появился братик. Я тогда возмутилась, почему братик, ты же сестрёнку обещала.
Всех девочек разобрали, – сказала тогда мама, – оставались только мальчики, я самого хорошенького выбрала. Лёшенькой назвала.
Мама, ты его не выбрала, – запищала я в трубку, как будто оскорбилась от того, что меня обманывают, – ты его родила!
Спустя несколько дней мы с бабушкой и дедушкой, с папой и папиными сёстрами поехали с тортом, букетами красных цветов, (роз тогда в продаже не было), поэтому это были махровые гвоздики. Еще были с собой коробки конфет, которые были куплены специально для персонала. В роддоме мы сидели за дверью с окошком, ждали маму с маленьким свёрточком, который стал одним из самых родных и любимых мне людей.
Стены были окрашены в голубой цвет, как и все больницы. Дверь была деревянная, по-моему крашеная в пыльно-белый цвет. Пахло лекарствами. Я сидела у бабушки на коленях и без конца ёрзала и спрашивала, когда уже мама с Лёшей выйдет. Папа раздаривал подарки, из тех конфет мне конечно ничего не досталось, зато они ждали меня дома. Медсестра (тетя Люда) сообщила, что еще немного надо подождать, какие-то бумаги подпишут и их отпустят и эти минуты казались вечностью.
И вот началась суматоха. Взрослые переполошились, а мне разрешилось обнять наконец маму. Папе, который тогда прослезился, отдали в руки долгожданного сыночка. Меня подвели к нему и сказали:
Знакомься, это Лёша, твой братик, – ласково сказала мама, – и когда подрастете, вы будете друг для друга самыми родными людьми, в вас течет одна кровь.
И как же мама тогда была права.
Мы вышли на улицу и пошли к машине, по-моему это были синие москвичи.
Снег весь переливался россыпью блесток на солнце. Небо озаряло нас лазурно-голубыми переливами. Воздух был свежим, но приветливым. А мы счастливые садились в наш крутой по тем временам транспорт и ехали в нашу прекрасную жизнь, полную радости, любви, семейного благополучия, которому как и всему хорошему, суждено было закончиться. Но тогда мы об этом не знали.
Когда братишке было около полугода, Лёша впервые попробовал борщ. Бабушка с тётей Ларисой тогда растерли его для него в пюре и дали попробовать, пока мама отлучилась по срочным делам. Он с большим удовольствием уплел его за обе щёки. Когда мама пришла и увидела его личико все в борще, она пришла в ужас и спросила, что случилось. Бабушка со всей своей непосредственностью сказала тогда, что он с таким просящим взглядом смотрел на них, что они не смогли отказать. Мама тогда перепугалась что у него скрутит живот, к счастью, все обошлось.
