…
– И у нее были волосы, словно медная проволока, а глаза цвета новорожденной листвы.
– Что, рыжая?
Марта лукаво улыбнулась и погладила мальчика по взъерошенным волосам на макушке – Да, рыжая.
– Нуу, у таких всегда полно веснушек
– Хм, верно. И это несчастье всех рыжих девчонок. Только у этой была чистая кожа, белоснежная и гладкая.
Мальчик на мгновение задумался, а затем убеждённо кивнул – Эльф. Она- эльф!
Женщина рассмеялась и приобняв ребенка, тихо затянула – Рахау дендес старе, катрео мендус старе, Рахау мендес старе, катрау ведуаре.
– Что это? Песня? О чем она?
– Песня. Я рада, что ты это понял. Однажды, когда придет время, всё встанет на свои места и ты перепоёшь её на собственный лад…
Смотрю на унылое серое здание и начинаю закипать от злости. Еще не переступив порог дома, уже его ненавижу.
А всё из за Алекса. Именно его под конец учебного года с треском вышвырнули из колледжа. На этот раз дело приняло куда более серьезный оборот, чем все те прочие мелкие пакости, по которым мой младший братишка большой специалист.Терпение отца лопнуло и вот мы здесь, в богом забытом местечке Асании. Местный пейзаж заставляет вспомнить детскую песенку о фермере Джоне и его сорока коровах.
Усмехнувшись, я бормочу под нос – У фермера Джона сорок коров на старой ферме есть…
Проклятье! Алекс мог бы и потерпеть, оставалось ведь каких-то четыре месяца. А теперь нам придется ходить в обшарпанное здание колледжа, больше похожего на ночлежку для бездомных. Мелкий засранец! А я ведь предупреждала, отца злить не стоит, тем более сейчас, когда у него и без нас куча проблем.
Обернувшись в сторону беззаботно насвистывающего братца, которого казалось совсем не волновали произошедшие перемены, я прикрикнула – Эй, не смей прикасаться к чемодану. Я прекрасно помню, что случилось с моими вещами после поездки в Траденс.
Брат ухмыльнулся и дразнящие протянув руку к сумке, поиграл бровями – Не трусь, Гретлин, на этот раз всё будет тип-топ. Ни реки, ни тем более океана поблизости не наблюдается.
Вздохнув я сердито хмыкнула, но тут же невольно поёжилась припомнив как Алекс, упустивший мой багаж с пристани, ныряет в ледяную воду. Вещи тогда все равно были погублены, да к тому же он умудрился подхватить воспаление лёгких. Все две недели, что предполагалось провести в курортном городишке катаясь на лыжах и развлекаясь, мы провели в номере гостиницы. К тому же круглосуточно пришлось выслушивать стенания брата и нытье, в котором Лекс обвинял меня в бесконечной чёрствости и безразличии которые по его словам, я проявляла к умирающему родному человеку. Если коротко то младший Салинер, самовлюблённый эгоист. Хотя я и люблю его больше, чем кого-либо другого. И Алексу об этом прекрасно известно.
Наконец взяв себя в руки и решив, что произошедшее неизбежность которую нельзя обратить вспять, я вздохнув направилась на помощь брату и прихватив чемодан, потащила его к крыльцу знававшие лучшие времена дома.
Говоря младший брат, я имею ввиду, что рождение Алекса запоздало ровно на двенадцать минут до того, как родилась я. Так себе старшинство, конечно. Но мне нравится, что хоть в чем то я его опередила.
Братец благосклонно принимает столь незначительное преимущество, но во всем остальном я увы, далеко не фаворит.
Мы двойняшки, а не близнецы. Потому Алекс обладая куда как более яркой внешностью и лёгким нравом, притягивает к себе абсолютно всех кто появляется в пределах видимости. Девчонки писают от моего брата кипятком, а парни считают отличным другом. Со всеми на короткой ноге и в приятельских отношениях. Иногда я завидую ему. Мне не удаётся столь просто заводить друзей. Если честно, то мне вообще не удается их заводить. Последняя с кем я общалась —Вайлет Дол, однажды сообщила мне, что я скучная и унылая и у нее от меня случаются мигрени. Это при том, что Вайлет сама навязалась в подруги. Нисколько не сомневаюсь только ради того, чтобы как можно чаще бывать в нашем доме и видеть Алекса. Но даже и это не спасло.
