Гроув Дженкинс приложился к карабину. Дилижанс показался как раз в то время, которое он и рассчитал. С самой высокой скалы ему было хорошо его видно. Сначала появилось постепенно увеличивающееся облако пыли, затем – темные очертания кареты. Через какое-то время можно было разглядеть кучера, погоняющего двух лошадей. Дилижанс был один, кучер был один.
Дженкинс коротко свистнул, подавая знак своим подельникам – семерым мексиканцам, которых он нанял для этого дела. Нанял – и теперь жалел. Жалел настолько, что зубами скрежетать хотелось.
Ведь это было просто плевое дело. Настолько, что он, с его-то опытом, легко мог бы провернуть его и один. Времени бы вполне хватило.
Столкнуть со скалы пару камней поувесистей в узком месте каньона и перекрыть дорогу. Здесь все равно мало кто ездит, поэтому можно было дать сто к одному, что первым в ловушку приедет именно этот дилижанс. Когда тот остановится, из укрытия посмотреть, сколько в нем народу – да скорее всего трое: кучер и двое пассажиров. И всё, они все твои!
Да даже если они все-таки вдруг наняли охрану – ну сколько может поместиться в таком дилижансе людей? Ну самый максимум шестеро – и то придется ехать как рыба в бочке, да еще вместе с леди. То есть в худшем случае там могли быть шестеро мужчин, считая кучера – хотя ну это вообще очень и очень вряд ли. Двоих, а то и троих он бы точно застрелил из укрытия. Потом прокричал бы, что они окружены. Сдадутся, никуда не денутся: профессионалы понимают, что даже для одного опытного стрелка они в таком месте как на ладони и леди вполне может пострадать.
Так нет же… Поверил, что люди в карете очень опасны. Якобы джентльмен, который у них главный, хорошо умеет выслеживать и вообще не вполне человек, кучер – бывший военный и отлично стреляет, а женщина… Про нее никто с уверенностью ничего сказать не мог – даже того, стара она или молода: ее лицо постоянно скрывала вуаль и двигалась она как-то… невесомо, что ли…
Но на сторонний взгляд, эти трое вели себя как совершенно обычные люди. Поэтому Гроув почти не допускал, что что-то может пойти не так. Рано утром он с мексиканцами помчался в каньон. Развернули засаду, рассевшись по скалам с обеих сторон.
План был прост: в узком месте каньона карета неминуемо сбавит ход. Он снимает кучера и кричит, что дилижанс окружен и лучше б всем выкинуть оружие и выйти с поднятыми руками. Даже если вдруг каким-то немыслимым образом троица смогла по дороге нанять себе охрану – все равно понятно, что против стольких стрелков на хорошо просматриваемой местности пассажиры дилижанса ничего поделать бы не могли. А если от первого выстрела лошади понесут, то кто-нибудь из мексиканцев их перехватит…
Гроув вздохнул и припал к карабину. Теперь уже поздно, придется делиться.
Он уже хорошо видел кучера. Представительный мужчина с усами вел лошадей спокойно и невозмутимо.
Вот дилижанс добрался до узкого места. Сбавил ход.
Дженкинс почувствовал знакомое напряжение, какое чувствовал перед каждым налетом…
Сейчас!
Он плавно нажал на спусковой крючок, почувствовал привычную отдачу в плече и через миг, когда дым рассеялся, увидел, что кучера уже нет на месте. Собственно, он и не сомневался в результате: он был очень хорошим стрелком.
А дальше случился и вовсе подарок – дверь кареты открылась, и из нее спустился тот самый джентльмен, который в этой троице был главным. Он был абсолютно спокоен и, как показалось Дженкинсу, с каким-то любопытством оглядел скалы.
Гроув снова нажал на спусковой крючок.
Джентльмен ожидаемо пропал из вида. Гроув высунулся из-за камня, чтобы посмотреть на поле боя, как вдруг сзади услышал то, что заставило его похолодеть:
– Экклезиаст?!! Серьезно?!! – возглас был удивленно-недоверчивый.
