Марта стояла посреди комнаты. Словно откуда-то издалека раздавалось радостное щебетание её сестёр, восхищённых тем, как она выглядит в шикарном свадебном платье. А Марта полностью сосредоточилась на своих внутренних ощущениях, изо всех сил стараясь почувствовать себя счастливой. Почему-то это никак не получалось, хотя каждая женщина имела повод позавидовать её положению.
Марта прекрасно помнила тот первый день, когда встретила своего жениха.
Он пришёл в гости к мужу её хозяйки, Анны Рафаиловны. Не так давно обретя солидный достаток, Анна Рафаиловна всё никак не могла наиграться в барыню. Да и почему нет? Такое благое дело совершила: сиротку на работу в свой дом взяла.
- Марта, сегодня задержишься, у Михаила Евгеньевича гости, - ещё днём заявила хозяйка, и Марта знала, что любые возражения не принимаются.
Молча вздохнув, она позвонила сестре. Майка должна была уже прийти из школы. Слушая гудки, Марта грустно улыбалась, представляя, как вибрирует в сестрином рюкзачке маленькая трубочка. Так и не дождалась Майка обещанного смартфона. Осталась с кнопочным, теперь, скорее всего, надолго…
Когда у хозяина гости, некогда рот разевать: знай, поворачивайся попроворнее. Кроме обычных дел, нужно приготовить ужин, какой закажет хозяйка, а, значит, метнуться по-быстрому в магазин за продуктами, убраться по-парадному, чтобы гость, не дай Бог, не заподозрил в хозяйке неряху, а вечером прислуживать за столом. Ну да, прислуживать. Нужно называть вещи своими именами. Конечно, в присутствии гостей Анна Рафаиловна, как правило, добренькая. И обязательно найдёт повод ввернуть, как она помогла несчастной сироте. А Марте остаётся только скромно улыбаться, потупив глазки, изображая благодарность. Но без этой работы ей, и впрямь, никак.
Сегодня к Михаилу Евгеньевичу пришли двое. Марта их видела впервые. Улыбчивый широколицый балагур и ещё один… Со стальными глазами… От пристального взгляда которых ей делалось не по себе… А он, как нарочно, неотрывно следил за ней, стоило ей только появиться в комнате.
- Марта, лапушка, будь добра, нарежь, пожалуйста, хлебушка, - елеем разливалась Анна Рафаиловна, пока Марта собирала грязные тарелки, чтобы сменить их перед подачей горячего.
- Хорошо, Анна Рафаиловна, - Марта привыкла быть смиренной. Так безопаснее.
Орудуя кухонным ножом, Марта прекрасно слышала, о чём говорили в гостиной.
- Милая девочка, не правда ли? – раздавался сладкий голос хозяйки, и девушка поджала губы, ожидая традиционного жалостливого рассказа.
- Ей всего семнадцать. Совсем ребёнок! – раздался нарочито тяжёлый вздох, - А ведь уже нахлебалась. Кормит двоих маленьких сестрёнок, отца нет, мать умерла год назад. Соседка упросила взять её к себе, бедняжку. Ну а как откажешь?
Под любопытными взорами гостей Марта вернулась в гостиную с корзиной хлеба и снова ушла, на этот раз за стейками из сёмги.
- За милосердную хозяйку этого дома! – прозвучал тост.
Это тот, широколицый. Сероглазый всё больше отмалчивается. Анна Рафаиловна смущённо захихикала, раздался звон бокалов, голоса стихли…
Марта раскладывала у стола куски рыбы по тарелкам, как вдруг почувствовала касание руки по внутренней стороне своего колена. Щёки её вспыхнули румянцем. Если бы не работа, этот наглец вмиг бы получил хорошенькую затрещину. Руки сероглазого лежали на столе. Значит, это другой. Гад. Марта поспешила вернуться на кухню. Борясь с возмущением, она мыла посуду, когда вдруг услышала сзади мужской голос:
- Благодарю вас, Марта, за прекрасный ужин. Думаю, это ваша заслуга.
Марта обернулась. Сероглазый красавец стоял позади неё, спокойно улыбаясь. На лице его не читалась похоть или сладострастие, с которым частенько смотрели на неё гости хозяина. Этот просто поблагодарил. Чудеса, да и только. Марта постаралась быть вежливой.
