Майя
Моей последней большой любовью были профитроли, съеденные сразу
же после месяца диеты. А вот этот парень, с чуть вьющимися черными
волосами, хищной улыбкой и ямочками в уголках губ – предпоследней.
Много лет назад. Еще задолго до того, как он стал вокалистом
музыкальной группы, поднялся на сцену и в свете софитов начал
разбивать девичьи сердца. С момента нашей последней встречи прошло
четыре года. С тех пор в нем почти ничего не изменилось. Чего
не скажешь обо мне.
У каждой девушки, которую бросили однажды, свой план мести.
Кто-то грезит, например, выйти из дорогого авто под руку с новым
молодым человеком (желательно похудевшей на пару килограмм) и
пройти мимо бывшего, что в этот момент стоит у дороги, набирая
мелочь на метро. Кто-то мечтает вернуть парня, чтобы бросить его
самой. А кто-то, как ацтекский бог, получит удовлетворение, только
после кровавой жертвы.
Одно могу сказать точно: сюда – на репетицию его группы стоило
придти хотя бы для того, чтобы посмотреть на его удивленную
физиономию. Ты ищешь нового гитариста? Отлично. Перед тобой
самый лучший из тех, кто согласится с тобой работать. С самого
детства ты считала меня трусихой и больше всего мне хочется
доказать, что ты был не прав. Я закидываю ногу на ногу и обвожу
взглядом тех, кто остался со мной в комнате. Их двое – барабанщик,
что смотрит на меня как на диковинную зверюшку и гитарист, чьи
ореховые глаза вообще ничего не выдают. На секунду моя
решимость пропадает. Всё кажется каким-то глупым, а время -
потраченным зря. Я перевожу взгляд на дверь, что осталась чуть
приоткрытой. Макс стоит в коридоре, что-то лихорадочно доказывая
Рите – своей лучшей подруге.
«Или ты что думаешь, ее сюда подослали, как шпиона?» - доносится
до меня звонкий женский смех из коридора. От этих слова на моем
лице появляется ухмылка. Ну, да, эдакая Мата Хари в мире музыки.
Чего он боится? Это ведь не модельный бизнес, здесь на пути к
победе не украдешь у соперницы купальник и не подпилишь каблук.
Разве что перережешь кабель перед выступлением, но это разве
серьезно? Здесь только один ценный ресурс – музыка. Та, что
рождается в сердце, переходит на нотный лист и оживает под руками
исполнителя.
Я перевожу взгляд на свой медиатор, крепче сжимая его в руках.
Где-то в сумке, в папке с нотами, все еще лежит листовка с
концерта. Та, что подложена мне кем-то на последнем
джейм-сейшене. Обычный глянцевый флаер со списком музыкальных
групп, которые должны выступить.
И только одна там обведена красным. Хорошо, что не
кровью.
Мы были знакомы с детства и, как это
часто бывает, ненавидели друг друга. Военные действия между нами
начинались, как только родители оставили нас одних. Макс издевался
надо мною за то, что я носила платья и не хотела отрывать головы
куклам. Я не любила его за то, что он всё же их отрывал, стоило мне
отвернуться. Мы ходили в одну школу (хотя учились в разных
классах), занимались музыкой у одного преподавателя и встречались
на всех праздниках, куда приходили с родителями. Одним словом, были
почти неразлучны, но против своей воли.
В пятнадцать я сделала для себя
неожиданное открытие: половина девчонок моего класса были
влюблены в него. Это удивляло и не давало покоя. Они,
конечно, не знали всего, что знала про него я. В их глазах Макс был
идеальным: хорош собой, умен, занимается спортом, отпускает
саркастические шутки и красиво поет - на случай если всего
перечисленного окажется мало. Ко всему прочему, он был старше
и играл в музыкальной группе. Это, безусловно, добавляло ему
баллов.
Кто-то из моих одноклассниц даже
писал ему письма, считая это романтичным. Впрочем, стеснение не
позволяло передавать их напрямую, поэтому они умоляли об этом меня
– как единственного человека, который «имел доступ» к предмету их
обожания. После занятий я приходила на спортивную площадку, где
Макс и его друзья играли в баскетбол. Там, при всех, он
зачитывал эти нежные признания, делая их предметом насмешек.
После этого Макс просил показать фото девушки, написавшей письмо.
Если она казалось ему симпатичной, он звал ее в кино.
