Пролог. Из прошлого в настоящее
– У меня ощущение, что мы давно знакомы, хотя сначала я отнёсся к вам с настороженностью. Обычно секретари, сопровождающие своих директоров на мероприятиях, имеют лишь одно предназначение… хм… – смутившись, Стас замялся.
– Я бы тоже так подумала… – вздохнула, вспомнив собственные же слова в доме Валерия.
– И я был рад ошибиться. Вы выглядели довольно ершистой и совершенно не хотели понравиться кому-либо. Это и сбило с толку.
Я от души расхохоталась, запрокинув от искреннего смеха голову.
– Наоборот, я безумно боялась не понравиться…
– Ваша тактика сработала, – уголки его губ похвально приподнялись вверх, а глаза добродушно засверкали.
Вдохнув аромат ночи и выпустив его руку, я подошла к перилам и облокотилась на них.
– Можно вопрос? – повернувшись к Стасу, слегка взволнованно всмотрелась в его янтарные глаза.
– Конечно, – он встал рядом, тоже опершись о перила.
– Вы женаты?
Я повернула голову на звук громких голосов.
На детской площадке, где детвора обычно шумно играла в мяч, а девчонки резво прыгали через скакалки, толкались и кричали друг на друга двое мальчишек. На вид им было не больше двенадцати лет, и оба они выглядели как два недозрелых цыплёнка в курятнике.
Я воинственно нахмурила брови и, отряхнув платье от приставшего песка, смело зашагала к ним. И хоть мне постоянно доставалось от матери за вечно порванную одежду, это не остановило меня вновь пойти на разборки. Мальчишкам-сверстникам по силе я практически не уступала и даже в некоторых случаях превосходила их.
Темноволосый мальчуган с яркими карими глазами в уже дырявой грязно-синей футболке отчаянно отбивался от более крупного курносого парнишки со злыми янтарными глазами и растрёпанной каштановой шевелюрой, который даже пыхтел от усердия. Но тут чернявому удалось ловко вывернуться, и он основательно заехал обидчику по лицу, в кровь разбив ему губу. Довольно хмыкнув, насмешливо смотрел на своего разъярённого противника, пока не получил кулаком в ответ.
Недолго думая, я переступила через бордюр и со всей силы ухватила за шиворот курносого.
– Эй! Ты ещё откуда взялась?! – зло крикнул он, пытаясь одёрнуть мою руку и одновременно не показать, насколько он ошарашен болью в разбитой губе.
– Отпусти его! – взвизгнула я, когда тот больно рванул меня за руку.
– Не лезь, – буркнул кареглазый, надувшись, что на его защиту встала девчонка. Он хмуро смотрел на меня сверху вниз, потирая ушибленный бок.
– А вы перестаньте драться! – мне, наконец, удалось встать между ними.
– Какого чёрта? – выругался курносый, снова грубовато толкнув меня.
– Фу! – недовольно сморщила носик. – Так нельзя говорить!
– А иначе что? – нагло хмыкнул курносый, неожиданно потянув меня за косу, упавшую на плечо.
– Вот что! – я, железной хваткой вцепившись в его руку, вонзилась в неё зубами.
– Ай!! – мальчишка во весь голос взвыл от боли и попытался освободить саднившее от рези место, со всей силы толкнув меня на землю.
Я пропахала коленками траву, мысленно попрощавшись с новым платьем и приготовившись к очередной тираде мамы о том, что «девочка должна быть девочкой».
– Что здесь происходит? – над нашими головами громом разразился чей-то мужской голос.
Я самодовольно перевела взгляд на незнакомца, встала на ноги и демонстративно смахнула землю со своих ладоней.
Мужчина сурово оглядел нас, спустив очки в тонкой оправе себе на нос.
Двое растрёпанных мальчишек в разодранной одежде, с мокрыми и красными от напряжения лицами. А рядом с ними стояла девчонка, на коленках которой виднелись две свежие ссадины, в испачканном грязью платье и с взлохмаченной косой. И у всех троих хмурый блестящий взгляд нашкодивших забияк, рассерженных вмешательством в их маленькую потасовку.
