КСЮША. НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НАЗАД
***
В то утро было всё как обычно. Они приехали в больницу, Рома
направился в отделение, а Ксюша – в ближайший супермаркет, чтобы
купить для матери фруктов. Он не спеша переодевался в своём
кабинете в хирургический костюм, но тут к нему влетела дежурная
медсестра, даже не постучав. Слава богу, он уже натянул рабочую
форму, а повседневную одежду вешал в шкаф. Только медсестра на него
даже не посмотрела, а громко закричала:
– Роман Владимирович, скорее, пожалуйста, скорее…
Рома сразу спросил:
– Что случилось? Кто?
– Измайлова…
Он побежал за медсестрой по коридору, на ходу раздавая
распоряжения, но делал это машинально: его волновала только одна
мысль – сейчас в больницу придёт Ксюша и увидит, что её матери
плохо. Этого допустить нельзя.
Когда он оказался, наконец, в палате, то увидел – той совсем
плохо. Здесь уже находились дежурный врач и ещё одна медсестра.
– Когда это началось? – стал спрашивать Рома.
– Уже третий приступ. Первый был в восемь вечера, вчера, второй
– в два часа ночи…
– Почему мне не позвонили?
– Мы приступы сняли, и один, и второй. Ей намного лучше стало. И
не ожидали, что третий приступ будет… Ничего не предвещало…
– Но он случился…
Рома поднял голову, увидел в дверном проёме Ксюшу и тотчас
распорядился:
– Посторонних не пускать…
Опять раздавал указания, как и что делать, торопил персонал,
многое делал сам. Поднимал голову и видел, уже не в дверях, а
напротив них прижавшуюся к стене, испуганную Ксюшу. Вот, кажется,
её матери стало лучше. Он справился, смог.
– В реанимацию… – устало скомандовал он.
И женщину повезли… Рома шёл следом, но Ксюша подбежала к нему и
стала теребить за рукав:
– Что, Рома, что случилось?
– Сердечный приступ…
– Как это могло произойти?
– Я не знаю, не знаю…
– Но ты говорил, что ей лучше!
– У неё очень слабое сердце, и я всегда это говорил… Да, ей было
лучше, но сердце непредсказуемо… Она могла понервничать…
– Когда? Когда она могла нервничать?
– Ксюша, всё, прекращай, вот только ты не психуй, пожалуйста. В
реанимации твоей матери помогут…
– Ты говорил, ей лучше…
Но они были уже у дверей отделения, а каталку провезли через
широко распахнутые двери.
– Родная, – остановил он Ксюшу, – тебе туда нельзя…
И захлопнул дверь перед ней. Она опустилась на пол. Плакать не
могла, закрыла лицо руками и только всё время думала: «Как это
могло произойти, как это могло произойти…»
Сколько она просидела у дверей отделения реанимации – не поняла:
час или два? А может быть, полчаса? Или три? Вдруг двери
распахнулись, и вышел Рома. Поднял её с пола, обнял за плечи, повёл
по коридору, потом по лестнице... Так они дошли до отделения, где
он работал. А когда закрыл дверь в своём кабинете, Ксюша начала
что-то понимать. Она, вмиг похолодев, тихо спросила:
– Рома, что случилось?
– Ксюша, маленькая, послушай меня… – начал он.
– Я не понимаю…
– Ксюша, послушай, твоей мамы больше нет…
– Что?
– Ксюшечка, твоей мамы больше нет. Произошёл ещё один сердечный
приступ, уже в отделении реанимации…
– Рома, я не понимаю, зачем ты мне это говоришь?
– Ксюша, родная… – он прижал её к себе, но она вырвалась, отошла
от него на шаг и проговорила:
– Зачем ты мне это всё говоришь? Я тебе не верю!
– Ксюша!
Она смотрела на него зло, с вызовом, говорила с истерикой:
– Я тебе не верю! Почему именно ты мне это говоришь? Какое ты
имеешь право?
– Ксюша, послушай, ничего нельзя было сделать!
– Зачем, зачем ты мне все это говоришь?!
– Ксюша!
– Ты не имеешь права так со мной обращаться! Не имеешь права!
Зачем ты врёшь? Ты же не врёшь никогда! Почему ты говоришь такие
вещи?!
Она накинулась на него, пинала, била кулаками в грудь. Он
задержал её руки, схватил крепко, подтолкнул к входной двери,
которую быстро распахнул, позвал дежурную медсестру, а когда та
подбежала, коротко бросил:
