Я не верю в предчувствие, но сегодня с самого утра меня не
покидает ощущение надвигающейся катастрофы. По глупости я списываю
его на обычное волнение выпускницы, хотя если копнуть поглубже, то
становится понятно, что подсознательно я жду какого-то взрыва.
День клонится к закату. На город опускается теплая южная ночь.
Спасаясь от духоты, я сбегаю из переполненного банкетного зала на
пустую террасу, увитую плющом. С минуты на минуту ожидается
выступление популярной кавер-группы, поэтому мои одноклассники,
теперь уже бывшие, толпятся перед сценой. Я тоже должна быть там, с
ними – танцевать, петь любимые песни и смеяться, но внутренняя
тревога не позволяет мне поддаться всеобщему веселью.
Вздохнув, я подхожу к перилам и, облокотившись на прохладный
мрамор, пустым взглядом всматриваюсь в темноту. Стоит по-июньски
жаркая безветренная погода, воздух, насыщенный ароматом цветущих
кустарников и речной сырости, неподвижен. В попытке поймать редкое
дуновение ветерка, я приподнимаю лицо к небу и закрываю глаза.
Из груди вырывается вздох, когда из зала доносятся приглушенные
звуки живой музыки. Я узнаю их по первым же аккордам – это
классическая мелодия, которая в моих воспоминаниях тесно связана с
родителями и тридцатилетним юбилеем их свадьбы. Со дня пышного
праздника прошло уже несколько месяцев, а я до сих пор помню
выражение их лиц, когда они кружились в танце, - влюбленное,
доверчивое и искреннее, заставляющее меня мечтать о том, что
однажды и я встречу человека, который будет смотреть на меня так,
как папа смотрит на маму.
Погрузившись в приятные воспоминания, я упускаю момент, когда на
террасе появляется кто-то еще. Услышав за спиной приближающиеся
шаги, я оборачиваюсь, уверенная, что увижу кого-нибудь из школы, но
темная широкоплечая фигура, которая движется по направлению ко мне,
не имеет ничего общего ни с одним из моих одноклассников.
Мгновенная реакция моего тела на появление незнакомца застает
меня врасплох: дыхание перехватывает, по рукам рассыпаются мурашки,
по спине ползет неприятный холодок предчувствия опасности.
Наверное, от шока, я даже не думаю закричать и позвать на помощь.
Вместо этого, как завороженная слежу за скупыми движениями
человека, который нарушил мое уединение, и лишь сильнее стискиваю
пальцами перила. В следующий миг он вступает в треугольник света,
исходящий от тусклого фонаря, а у меня кружится голова. Мелькает
мысль, что пара глотков шампанского, тайком пронесенного на
вечеринку приятелем из параллельного класса, были лишними, но когда
лицо незнакомца, наконец, показывается из тени, я признаюсь себе,
что в моем состоянии алкоголь совершенно ни при чем.
Передо мной стоит Александр Ди Анджело. Человек, которого я
ненавижу, чтобы жить, и живу, чтобы ненавидеть.
Наши с ним пути не пересекались почти три года. И я бы предпочла
не видеть его еще столько же – настолько болезненной была наша
последняя встреча. Долгие месяцы после нее я, еще совсем девчонка,
просыпалась в слезах, преследуемая в ночи искаженным ненавистью
лицом, на котором горели ледяные серые глаза. И, несмотря на то,
что его ярость никогда не была обращена на меня, всякий раз, когда
воспоминания о том вечере приникали в мои сны, меня прошибал озноб,
и сердце заходилось от страха.
Я знала, что он уехал из города, но долго не могла найти покой.
Я опасалась за жизнь брата, за благополучие родителей, даже за
себя, но дни шли за днями, недели складывались в месяцы и годы, и
когда стало понятно, что Алекс больше не вернется в наш город,
тревога понемногу сошла на нет, и я смогла вновь жить, дыша полной
грудью и не оглядываясь по сторонам. За эти годы я научилась не
искать в интернете его фотографии, не следить за его социальными
сетями и честно старалась выбросить любые воспоминания о нем из
головы, но, была вынуждена признать, что, принцип «с глаз долой –
из сердца вон» так и не сработал в отношении Ди Анджело.
