— Демьян! Ты опоздаешь! – кричит
мама, а я делаю вид, что не слышу. Наушники, футбол на телеке. Всё,
только чтобы опоздать и не везти замухрышку в школу.
Жалкая попытка. С мамой такой номер
не проходит.
Она подходит, срывает наушники,
бросая их в угол дивана. Вручает мой же рюкзак и свеже отглаженную
рубашку. У нас домработница, но мама любит гладить всё сама.
Говорит, хоть немного своей души вложить хочет. Не без странностей
в общем, но крутая.
— Мам, давай ты мне подарок к
окончанию школы сделаешь и освободишь от обязанности возить Чебрец
в школу. Милена бесится и не даёт.
Тут же мне по затылку прилетает.
— Не надо матери про свои
сексуальные подвиги рассказывать, пожалуйста. А ты своей девушке
ещё не сказал, что в Европу улетаешь учиться после выпускного?
— Скажу. Она, может, потом сама ко
мне прилетит.
— Если не бросит лжеца такого.
— Она бросит, если продолжу Асю
возить в школу.
— Это уж, будь добр, выполняй,
девочке не на чем добираться, а тебе всё равно в ту сторону.
— Засада…
— Давай, шагай, а то Милена твоя без
твоей любви засохнет как кактус…
— Кактусы же не… — я сощуриваю
взгляд, понимая, о чём именно мама говорит. Милена ветряная, любит
пофлиртовать, в общем матери не сильно нравится.
Ладно, немного осталось, и буду жить
так, как мне нравится, и возить в машине своей только тех, кто
нравится.
— Не смотри на меня так. Давай уже
переживём этот месяц, и будешь свободен, как Добби.
— Добби был эльфом, а я, блядь,
таксист, — новый удар по затылку.
— Не ругайся при матери. Осталось
немного, и больше ты её не увидишь, раз так ненавидишь.
— Скорее бы, — натягиваю рубашку,
рюкзак в руку беру. Наклоняюсь для привычного поцелуя в щёку,
только потом шурую из дома. В гараж, где мой зверь стоит. Провожу
рукой по гладкой поверхности. Скоро, скоро мы с моим зверюгой
отправимся в большое плавание под названием взрослая жизнь.
Сажусь за руль, чувствуя, как
вибрирует всё от рева мотора.
Выезжаю с территории дома, чтобы
наконец рвануть вперёд и поднять пыль просёлочной дороги именно
там, где стоит Чебрец.
Этого можно и не делать, но так
забавно наблюдать, как Ася закашливается, разгоняя вокруг себя пыль
как мух.
Каждый раз надеюсь, что хоть что-то
может её заставить обидеться и не сесть в мою машину. И каждый раз
она, сука, меня разочаровывает. Я раньше думал, что её мама жаждет
нас поженить. Но я быстро понял, что это не так.
Внешний вид. Девочек, которых хотят
отдать замуж, одевают в красивые платья, в красивые туфельки, на
голове делают воздушную прическу. А Ася… Бля, её даже зовут как
отбеливатель.
Сегодня на ней дебильные джинсы
клёш, которые вышли из моды лет пятьдесят назад, убогий свитер в
клеточку под горло, буро-розового цвета. Волосы уложены в привычную
кичку, которую она не расплетает даже на физкультуре.
Она в принципе ничего так, с пивом
потянет, но, блядь, какая она замороженная! Словно статуя неживая.
Я её голос за все эти годы перевозок слышал от силы несколько
раз.
Она подходит к машине, дёргает
ручку, а она не поддаётся. Дёргает сильнее, смотря прямо перед
собой. А я усмехаюсь, наслаждаясь паникой в её глазищах. Ну, хоть
какие-то эмоции от статуи. Неожиданно для меня она вдруг отходит от
машины. Всё дальше и дальше. Я нажимаю кнопку и жду, что она
вернётся. Она всегда возвращается. Но не сегодня… Охренеть, чё.
Обычно она просто молча и сопя
залезает в машину, а сегодня отходит и идёт вперёд по дороге,
поднимая пыль своими потёртыми кроссовками.
Забавно даже. Снег должен пойти?
Отжимаю педаль тормоза, и машина сама катится за этой гордячкой. Я
опускаю стекло, смотря на её острый нос в профиле. Крылья
раздуваются, а взгляд пустой. Ледышка чёртова.
— Что, Снегурка? Ты сегодня ожила? В
машину садись, времени мало.