«Можно ли войти в одну реку дважды? Можно ли влюбиться в одного
и того же человека дважды? Все течет… все меняется… все
возможно…»
Высокие каблучки звонко выбивали частую дробь по асфальту: Бэлла
Панфилова спешила на работу – сегодня она явно опаздывала.
После обильных дождей первый день лета выдался солнечным, но
прохладным.
Поднимаясь по ступеням подземного перехода, Бэлла увидела
стоящий на остановке автобус и, забыв о высоких каблуках, побежала
к нему, но то ли водитель не заметил бегущую девушку, то ли из
пресловутой мужской вредности, он закрыл двери перед самым носом
запыхавшейся Бэллы, и автобус злорадно отъехал от остановки.
Погрозив кулачком вслед удаляющемуся автобусу, Бэлла немного
отдышалась и постаралась забыть неприятный инцидент - характер у
нее был отходчивый.
Она достала из лакированной сумочки пудреницу, открыла ее и
посмотрелась в зеркало. Отражением своим (впрочем, как и всегда)
Бэлла осталась довольна: ее изумрудные глаза блестели от волнения;
от быстрого бега на щечках играл нежный румянец; капризный ротик
был приоткрыт, обнажая ровные, белые зубки; густые волосы цвета
темной меди слегка растрепались, но это ни в коей мере не портило
общее впечатление, даже наоборот, придавало ее облику романтическую
беспечность и чувственную порывистость.
- Вах, вах, вах! Какой красавиц! – раздался за спиной Бэллы
восторженный мужской голос.
Девушка сунула пудреницу в сумочку и привычно «надела на лицо»
маску надменности: бесцеремонные высказывания мужчин по поводу ее
внешности порядком раздражали.
- Иди ко мне моя красавица, отрада моего сердца! – продолжилось
восторженное мужское воркование, и возмущенная «красавица» резко
обернулась, готовая дать отпор мужскому хамству.
На скамейке под навесом, расставив толстые ноги, но при этом
соединив колени, сидел полный мужчина и, склонив кудлатую голову,
ласково разговаривал с кем-то лежащим у него на коленях и заботливо
прикрытым его пухлыми руками.
Надменный взгляд Бэллы сменился удивлением – оказывается, она со
своей внешностью тут совсем ни причем.
Полный мужчина поднял голову и посмотрел сквозь толстые линзы
очков на незнакомую девушку близорукими глазами.
- Простите, что невольно потревожил вас, - извинился он и,
прищурившись, стал разглядывать собеседницу. – Ба! Да вы тоже
красавица! - искренне восхитился толстяк. – Вы зеленоглазая Хозяйка
Медной Горы! Честно признаюсь вам, что в данном случае затрудняюсь
сказать, кто из вас двоих красивее: вы или Лаура.
Сравнение с возлюбленной Петрарки порадовало Бэллу – давно она
не слышала такого изысканного комплимента (то ли мужчины перестали
читать любовные стихи и восторгаться женщинами, то ли ее
естественная красота не вызывала у мужчин возвышенных чувств, а
лишь будила низменные инстинкты и захватнические желания).
Бэлла подошла к скамейке. Мужчине было лет тридцать «с
хвостиком». Поношенный серый костюм, надетый на толстый свитер и
застегнутый на одну пуговицу, был ему явно маловат, но это его
нисколько не смущало.
- Хотите посмотреть мою Лауру? – спросил он и улыбнулся такой
восхищенной улыбкой, что Бэлла не смогла отказаться и наклонилась,
заглядывая за большие руки толстяка. – Вот, смотрите, какая она
красавица!
Толстяк раскрыл руки – на коленях у него что-то завозилось.
Бэлла присмотрелась и в следующую секунду с криком отскочила в
сторону.
- Фу! Какая гадость! – воскликнула она, и ее красивое личико
исказила брезгливая гримаса. – Мерзкая, противная лягушка!
- Что?! Лаура гадость! – возмутился мужчина.
Он достал из кармана пиджака клетчатый платок, осторожно и в
тоже время тщательно протер голову жабы, положил платок рядом на
лавку и в доказательство своей любви громко чмокнул земноводное в
голову.
