Сны, знаки, ночные видения…
Что стоит за житейскими драмами, уголовными преступлениями, несчастными случаями? Преступная воля человека, стечение обстоятельств, вина перед Богом или есть нечто иное, едва видимое, скрытое за грубой материальной оболочкой мира?
Такие вопросы задает себе каждый раз Иван Петрович Шмыга, бывший следователь прокуратуры, а ныне детектив по предотвращению несчастных случаев или «дознаватель небесной канцелярии», как он себя в шутку называет, берясь за новое дело в своей практике.
По множеству примет и на основании расшифровки снов клиентов Иван Петрович прогнозирует несчастные случаи и дает рекомендации по их предотвращению.
Его хлопоты сопряжены с таким смертельный риском, что он только чудом выходит живым из передряг, в которых оказывается, едва только занявшись обычным на первый взгляд делом.
Романы написаны в жанре детектива-расследования. Анализ происходящего и рассуждения о возможных «энергетических» причинах перемежаются все новыми неожиданными событиями, и появлением новых жертв. Все романы имеют эффект паззла, когда прихотливо разбросанные детали, эпизоды, образы в конце выстраиваются в стройную картину, где все взаимосвязано и взаимообусловлено не столько каузально-внешними причинами, сколько глубинно, на загадочном уровне Судьбы.
Уникальность серии «Небесный дознаватель» еще и в том, что напряженный детективный сюжет книга за книгой вводит читателя в таинственный мир сновидений, знаков (примет) и ночных видений.
Глава первая. Интимное дело
Поздним сентябрьским вечером в глубине Останкинского парка под желтым зонтом на летней площадке кафе сидели мужчина и женщина. Дрожали и перемигивались среди высоких молодых дубков гирлянды разноцветных лампочек – в их призрачном свете листья казались искусственными, декоративными, облитые лаком. От мангала под деревянным навесом растекался дразнящий запах шашлычного маринада, капающего на раскаленные угли.
Мужчина элегантно поднес женщине золотую зажигалку. Она прикурила, откинулась в кресле, опустив руку с сигаретой на подлокотник.
– Вы не курите?
– Бросил, – с видимым сожалением ответил тот, повертел зажигалку в руках, щелкнул крышкой и со вздохом положил в карман кожаной куртки. Он бы закурил сейчас, ох, как закурил, но тогда не удержаться, пойдет одна за другой. К тому же неловко просить же сигарету у дамы!
– Мы отвлеклись. Вы так и не сказали, чем киношный маньяк отличается от настоящего? – спросила она.
– Киношный, как правило, убивает всех подряд: разумеется, жертв, за которыми охотится с первого до последнего кадра, полицейских, которые ему мешают, случайных свидетелей и прохожих. Громоздит к радостному ужасу зрителей горы трупов… А нормальный, если можно применить такое словечко, обычный маньяк убивает только тех, кого хочет убить. Мечтает убивать девочек в белых гольфиках – значит, убивает девочек в белых гольфиках; молоденьких женщин в черных колготках, значит, охотится на женщин в черных колготках. Во времена римского цезариата существовали в периоды террора так называемые проскрипционные списки – списки неугодных цезарю лиц, которых каждый гражданин мог безбоязненно убить и получить за это награду. Так вот, каждый маньяк имеет свой проскрипционный список, в соответствии с которым он и работает. Поэтому все эти перестрелки с полицейскими, ловкость, с которой он орудует то ножом, то крупнокалиберным пулеметом – плод фантазии киношников. Бедный маньяк не знает, с какой стороны в пистолет обойма вставляется.
Мужчина снисходительно улыбнулся, словно для него вставлять обойму в пистолет является делом привычным и повседневным.
