— Господи, горе ты мое! — Юла ругалась, совсем как ворчливая
мать. — Чо ты бледная такая?! Как моль в обмороке! Натри хоть
щеки-то! Губы покусай! И улыбочку, тяни улыбочку! Я же тебя не на
похороны плакальщицей зову! Ты хоть понимаешь, что надо
соответствовать?!
— Чему? — машинально интересуется Ева.
— Всему! — решительно отрезает Юла. — Заведению! Клиентам! Шику!
Статусу! Ты знаешь, сколько здесь платят на вход?
— Сколько? — машинально ответила Ева, в тысячный раз поправляя
на себе ладно и безупречно сидящую униформу.
Униформу официантки, кокетливое платьице с коротенькой юбочкой,
еле прикрывающей задницу. Не хочешь перед клиентами-толстосумами
сверкать голыми ляжками и трусами — учись приседать, опуская пятую
точку пониже. Впрочем, Юла вон наоборот, выпячивала ее, крутя
соблазнительной задницей, обтянутой сексуальными кружевными
трусами. Авось, клюнет кто. Ну, хоть кто-нибудь из
клиентов-толстосумов!
Но те, кажется, были настолько пресыщены женскими прелестями,
что уловки Юлы им были без интереса…
— Столько! — агрессивно выдыхает Юла. — По сто штук! Только за
вход, поняла? Ты в кино была? Билетик покупала? Вот, они тоже
покупают!
Ева присвистнула и Юла сделала страшное лицо. Не свисти, денег
не будет!
— В общем, — немного успокаиваясь и вдруг остывая, говорит Юла,
— будь приветливой, милой и всем улыбайся. И все. Приставать никто
не станет — и не мечтай! С ними такие богини, что нам с тобой до
них как до Китая пешком. Если кто и заговорит, ну, там, постебаться
захочет, молчи и улыбайся! Прищепками за ушами закрепи эту улыбку,
поняла? Я за тебя головой ручалась! Сказала, ты профи!
Неконфликтная, расторопная, милая… Ну, пошла! Вот твой столик.
Юла выдохнула, будто собиралась нырнуть в холодную воду,
выдохнула точно так же, как когда-то делала перед дверями
аудитории, в которой ей предстояло защитить диплом, и кивнула
головой:
— Удачи!
От ее сердитой воркотни, от напряжения ее нервов, которое
звенело в воздухе, словно гитарные струны, у Евы поджилки тряслись.
Юла славилась своей беспечностью и легкостью; а тут…
«Словно ядерную кнопку охранять мне доверяет!» — нацепив
дежурную улыбку, подумала Ева, аккуратно лавируя между посетителями
заведения.
Заведение и в самом деле было крутое; крутая цветная подсветка
превращала помещение в таинственный синий сапфировый грот, музыка
приглушенная — достаточно громкая, но не бьющая по нервам, — и
сотни, тысячи блистающих драгоценных камней на посетителях!
В ушах и на шеях женщин, длинноногих и оттюнингованных, как
блестящий Феррари на выставке. В массивных перстнях солидных
мужчин, на булавках для галстуков, в запонках на дорогих сорочках.
Ева даже жмурится от радужных брызг света, слетающего с
бриллиантов.
Черт, настоящие?!
Да иначе и быть не может.
Это такие, как она и Юла, бриллиантами хвастаются друг перед
другом. Те, кто ходит в этот клуб, используют камни как
пуговицы.
Ева подходит к столику, и у нее перехватывает дыхание, потому
что ее первый клиент на сегодня личность очень известная.
Итан Ханс, красавец и плэй бой, самый молодой толстосум этого
полушария, растиражированное лицо с обложек всех уважаемых
бизнес-изданий. Его недобрый прищур черных и блестящих, как агаты,
глаз знаком, наверное, всем женщинам, грезящим о нем во сне. От
одного взгляда этих глаз можно воспламениться и сгореть дотла. А он
только посмеется над очередной птичкой, полетевшей бездумно на свет
и опалившей перышки.
«Слишком красив и порочен, — обреченно думает Ева, делая
последние шаги к столику и останавливаясь, всем своим видом
показывая, что готова принять заказ. — Словно Сатана из
преисподней, полон греха и разврата!»
Итан сидел, развалившись в удобном кожаном кресле. Расслабленный
и вальяжный, как сытый хищник. Как пантера — почему-то именно этот
зверь приходил на ум Еве, рассматривающей богатого клиента.
Пресыщенный и грациозный сильный зверь, щурящий свои смеющиеся
глаза.
