Сегодня я обнаружил себя там же, где и в прошлый раз - в
небольшой комнатке под крышей самой высокой башни. Я лежал на
каменном полу на животе, раскинув руки, словно пытался обнять
кого-то. Было очень тихо. И темно.
За дверью послышался тихий скрип деревянных ступеней и
осторожный старческий голос:
- Господин, вы пришли в себя?
Ну да, пришел в себя, а до этого в ком я был? Я попытался
подняться на ноги. Это далось еще тяжелее, чем в прошлый раз: пол
казался слишком далеким, равновесие - неустойчивым. Инстинкт толкал
меня на четыре конечности, убеждал, что так и надежнее, и удобнее,
и легче скрыться. С трудом я смог подавить свои страхи и остаться в
вертикальном положении. Как человек. Медленно и неуверенно я шагнул
к небольшому, густо зарешеченному окну и выглянул наружу. Уже
совсем стемнело, и холодные звезды поблескивали в небе. В комнате
было совсем пусто, лишь останки ранее разгромленной мебели жались к
стене. Когда я ее разбил, я не помнил.
- Господин, с вами все хорошо?
Я совсем забыл про своего слугу:
- Да, Рифи, я скоро спущусь.
Снова тихий скрип - старик спустился вниз. Я последовал за ним
по крутым деревянным винтовым ступеням вплоть до парадной мраморной
лестницы, устланной бирюзовым ковром. Рифи уже успел скрыться в
левом коридоре, ведущем на кухню, скорее всего, чтобы поторопить
кухарку с ужином. Я же направился ко входу - моему самому
ненавистному месту. Там висело последнее уцелевшее зеркало в замке
- огромное, во всю стену, прочное и отражающее с нереальной
четкостью. Кажется, я пытался разбить его неоднократно, но даже
царапины не осталось на его гладкой поверхности. Каждый раз после
приступа я со страхом подходил к нему, и никогда оно не
разочаровывало меня.
Еще один шаг приблизил меня к моему персональному эшафоту, еще
шаг... Осталось пройти еще чуть-чуть, посмотреть налево и в
очередной раз убедиться в том, что я уже не...
Внезапно распахнулась входная дверь, и в залу вбежал мой
конюший-привратник-садовник в одном лице.
- Господин, там... перед воротами..., - он совсем запыхался,
пока пробежал пятьсот метров от кованых ворот до дверей замка.
- Стьюи, успокойся, отдышись и доложи все, как полагается, -
сзади послышался чуть осуждающий голос Рифи. Мой дворецкий был, как
всегда, на высоте. Каким чудом он оказывался именно там, где больше
всего был нужен?
Рифи - глубокий старик лет восьмидесяти, из поколения в
поколение переходящий по наследству в нашей семье. Он служил моему
отцу, моему деду и, кажется, еще прадеду, и продолжал верно служить
мне даже после того, как разбежались почти все слуги. Он ухитрялся
содержать огромный замок с не менее огромной призамковой
территорией в порядке всего при помощи пяти человек. Кроме Стьюи, у
меня жила еще кухарка - тетушка Руфь, ее глухонемой муж Крие,
который выполнял работу
дворника-егеря-охотника-дроворуба-охранника, их немая дочка Лади,
служившая горничной-посудомойкой-помощницей кухарки, Маркус -
лакей, ну и, конечно, сам Рифи.
Стьюи вдохнул, выдохнул и нарочито медленно объявил:
- Господин, к вам приехал гость, ранее не объявленный среди
приглашенных. Это некий купец, он нижайше просит вас принять его,
осознавая, что просьба его дерзка и неуместна. Но его вынудили на
сию дерзость неблагоприятные условия, а именно волки, преследующие
его в местных лесах.
Рифи чуть скривил губы, давая понять, что речь Стьюи весьма
далека от совершенства, и обратился ко мне с легким поклоном:
- Господин, изволите пригласить данного купца в дом?
Церемониальность и чопорность Рифи была просто завораживающей:
на улице моего потенциального гостя, возможно, уже обгладывали
волки, а дворецкий спокойно вопрошал мое мнение. И я был
практически уверен в том, что он делал это специально, дабы
показать Стьюи, как должен себя вести обученный профессиональный
слуга. Купец - это дело десятое, помрет или нет - неважно, но
воспитание слуги должно вестись непрерывно.
