– Торн, чего ты смурной-то такой? «Ингаляторы» подорожали? – Хохотнул сидящий справа от водительского кресла пассажир, одну руку высунувший в окно, а другой прихлёбывающий из пёстрой жестяной банки нечто слабоалкогольное. – Забей на них, я тебе говорю! Живи в своё удовольствие!
– Йе~е! Живи в удовольств`ая! – Отозвался болтающийся на заднем диванчике молодой терион, улыбающийся во все свои сорок шесть. В напитках чёрный шерстяной волчара себе тоже не отказывал, будто не этим двоим через полчаса садиться за руль и двенадцать часов кряду наворачивать круги по дорогам Особой Зоны-03.
И это только официально.
– Выбросьте свои банки, пока не налакались, идиоты. – Поморщился Торн, понимая, что вряд ли его увещевания принесут хоть какой-то результат. – А ну как дёрнет их устроить проверку? И выкинут вас с волчьим билетом, никуда потом не возьмут!
– Да брось, нудист, куда они денутся? Пока есть особые зоны, есть и спрос на тех, кто готов рисковать жопой, работая рядом с ними. – Рыжий парень с наслаждением отхлебнул из банки. – Вот как автоматоны научатся водить и станут дешевле таких как мы, тогда и будем париться!..
– Лекс, твою-то бабушку, никогда больше не пытайся вспомнить какое-то умное слово. Нудист, что б тебя! – Торн активно заработал баранкой, выезжая на магистраль, по правую сторону от которой виднелись многочисленные антрацитовые половинки додекаэдров – нокт-области, которые не удалось схлопнуть, но получилось стабилизировать. – Сами решайте, но если накосячите на шестнадцатом часу работы – с вас спросят. Не мне рассказывать, как это обычно заканчивается…
– Не учи учёного, братан. Я за рулём сидел ещё когда ты в детский сад вышагивал!
– Ты меня на три года старше, клоун. – Беззлобно отозвался Торн. – Был бы не таким раздолбаем, давно б уже на повышение ушёл, на особо ценные грузы. А там всё куда слаще, чем даже у нас…
Водителям, готовым работать вблизи особых зон или вообще внутри их, платили много, и ещё больше – в такие вот перегруженные дни, когда требовалось впахивать «в серую», по шестнадцать часов и больше.
Сегодня ставки выросли просто потому, что в «ноль третьей» возросла активность ноктэона, и всем корпоратам одновременно потребовалось вывезти своё оборудование подальше отсюда.
А в таких условиях сажать за баранку были готовы кого угодно, лишь бы был хоть какой-то стаж и желание рискнуть задницей в особо опасный период.
– Да мне и так хватает. Я же «ингаляторы» не покупаю, ха! – Заржал Лекс, которому вторил с задних сидений довольный жизнью Симба.
Торн вновь поморщился: случись этим двоим оказаться в аномалии, и у них не будет даже двадцати секунд. Ведь рекомендации правительства по приобретению «ингаляторов», поддерживающих приемлемый уровень сопротивления тел ноктэону, они игнорировали, покупая поддельные справки о прохождении всех процедур. А это в лучшем случае масса серьёзных болезней уже лет через тридцать. В худшем же – мгновенная смерть в нокт-области, если та развернётся и засосёт их в себя.
Кретины, что с них взять. Искренне считали, что с ними-де ничего точно не случится, а немилосердная статистика их в обратном убедить не могла.
– Будем на месте через десять минут, парни. Так что завязывайте-ка…
Грузовик дёрнулся, будто наехал на невидимую стену, а шины протяжно взвизгнули. Торн вцепился в руль побелевшими пальцами, отпустив педаль газа и вдавив в пол тормоз, но это ни на что не повлияло. Мотор всё равно захлёбывался, стрелка спидометра металась влево-вправо, а из динамиков вместо ненапряжной мелодии теперь раздавался только оглушительно-мерзкий белый шум.
И хоть машина сейчас не двигалась с места, но каждый в салоне ощущал себя словно на аттракционе, подбрасывающем кабину с людьми вверх и позволяющем им насладиться мгновениями свободного падения: желудок подступал к горлу, а лёгкость в теле отдавалась первобытным, животным страхом.
