Как же сильно я устала за это время. Всё время в дороге, по
тропам и закоулкам, ни минуты покоя. Спала урывками, как зверь,
чутко прислушиваясь к каждому шороху. Каждый порыв ветра, каждый
шорох листвы превращался в призрак опасности. Аппетит? Забыла, что
это такое. Готовить было негде, а в людных местах соваться опасно.
Там не магические зеркала, так болтливые постояльцы всегда
найдутся.
Я чувствовала их присутствие. Те, кто шли по моим следам, были
близко. Слишком близко. Убегая, я будто всё больше вязла в трясине
усталости, шаги становились тяжелее, дыхание — рваным. Бежать
дальше я уже не могла.
В итоге остановилась в придорожной таверне, чья вывеска скрипела
на ветру. Здесь пахло застоявшимся элем и горелым хлебом. Сидела за
грубым деревянным столом в снятой комнате, пытаясь справиться с
омерзительной порцией так называемого «домашнего ужина». Купила его
у старухи в соседней лавке, разогрела на общем очаге на кухне для
путников, и теперь, с упорством обречённого, ковыряла "мясо" в
глиняной миске, подозревая, что оно было не животного, а более
подозрительного происхождения.
На секунду мне показалось, что призраки прошлого наконец
отпустили меня. Я смыла дорожную грязь в ледяной воде и теперь
мечтала просто рухнуть на матрас, набитый, не иначе, сеном,
несмотря на её специфический запашек, которым от него несло. Пусть
всё вокруг горит огнём, я заслужила свой сон.
Но судьба оказалась ко не так добра. Дверь в мою комнату
распахнулась так легко, словно замок был какой-то нелепой шуткой. В
проёме появились Алекс и Кир.
Я подавилась. Успела только хватануть воздуха, как горло
сжалось, заставив меня закашляться. В панике огляделась, выискивая
хоть что-то, что можно использовать как оружие. Вилка, оставшаяся
от моего «ужина», стала единственным выбором. Вцепившись в неё, я
встала, выставив её перед собой, даже не желая представлять,
насколько нелепо выгляжу со стороны.
Кир, словно и не замечая моего воинственного вида, прошёл к
окну. На нём была лёгкая льняная туника тёмного цвета, будто
подчёркивающая его спокойствие. Он выглядел, как воплощение
добродушия, но это лишь усиливало тревогу. Его мягкая улыбка
обещала, что всё будет хорошо, но мне казалось, что она была
слишком притворной.
Алекс остался у двери. Он прислонился к косяку, сложив руки на
груди, с видом хищника, который с тоской наблюдал за трепыхающейся
в его когтях добычей. Его рубашка белого цвета слегка топорщилась,
а из-за закатанных рукавов виднелись татуировки. Ухмылка на лице и
напряжение в глазах говорили одно: ему скучно, и он ищет способ
повеселиться. Его взгляд скользнул по мне, задерживаясь чуть
дольше, чем могла выдержать моя неверная система. Из-за этого я
почувствовала, как тепло предательски разливается по шее.
– Окружили, гады, – прошептала, мысленно костеря их всех на
манер старого заклинателя-матершинника.
– Даш, нам нужно поговорить, – начал мягким и ласковым тоном
Кир, будто я, как минимум, была беглянкой из дурдома. Буйной.
– Мне не о чем с вами разговаривать! – я взорвалась, словно
сработавшая магическая ловушка. – Проваливайте оба отсюда!
Они даже не шелохнулись. Чувствовала их взгляды, и от них
становилось тесно в груди.
– Это из-за тебя я во всё это дерьмо попала! – выкрикнула я,
направляя вилку на Алекса. – А из-за тебя меня чуть не повесили! –
перевела взгляд и импровизированное оружие на Кира.
Последний слегка вскинул брови, как будто удивляясь моей
прямоте. Его взгляд мягко изучал меня, как будто я была не врагом,
а головоломкой, которую он мечтал разгадать.
– Да, некрасиво, конечно, получилось... – начал он, но я не дала
ему договорить.
Вилка полетела в его сторону. Кир молниеносно увернулся, как
будто это был не острый предмет, а какая-то ерунда. Тогда я
схватила стул, решив, что большего размера оружие увеличит мои
шансы. Алекс только расхохотался, его грудь вздымалась, а глаза
блестели азартом.
