Щелк.
Щелк.
Щелк.
Перед глазами все плыло, буквы на экране сливались в пятна. Я
прищурилась, попыталась поймать фокус, но похоже это было
бесполезным занятием. Сняла очки в толстой оправе, закрыла глаза и
сжала пальцами переносицу.
Сладко потянулась зажмуриваясь и почти игнорируя боль, что
прострелила поясницу.
— Что-то я немного устала, — вздрогнула от звука собственного
голоса, что эхом разнесся по пустому офису.
Удивленно привстала, морщась от тут же побежавших иголочек в
затекших из-за долгого сидения ногах.
— Ни-ко-го, — произнесла уже тише, вздыхая.
Снова плюхнулась на неудобный крутящийся стул, спинка которого
так и норовила отвалиться, и посмотрела на высокую башню из
коробок.
А это откуда на моем столе?
На одной из коробок был приклеен розовый стикер, который сообщал
мне:
“Раечка, золотце!
Отнеси пожалуйста эти коробки в архив.
С меня рафаэлки. Чмоки”
Раечка — это я. Раиса Михайловна Китамурова. Золотой сотрудник,
не любительница сладкого и безотказный человек.
А записка была авторства моей коллеги Зиночки, соседки по ячейке
в нашем опенспейсе.
Я еще раз оценила небоскреб из коробок и откинулась на спинку,
которая хрустнув, все таки отвалилась. А я со всего маху рухнула на
пол…
Полежала с минуту, прислушиваясь к собственным ощущениям. Все
болит, но так было и до падения. Значит, жива.
Но хорошо голову не разбила об тумбочку, она дизайнерская.
— Ах ты ж, проклятое офисно-колесное недоразумение! — шипела я
сквозь зубы, охая и причитая, пока поднималась.
Но на самом деле злиться я должна была только на саму себя.
Зиночка в отличии от меня, которая вечно никого не хотела отвлекать
и тревожить, уже давно выпросила у начальника новое и удобное
кресло. И сегодня вот ускакала на свидание раньше, чем закончился
рабочий день. Вот ответьте мне, какое свидание в понедельник?
Хотя… Откуда мне знать?
У меня ни кресла, ни свиданий, ни похоже чувства собственного
достоинства — нет.
Я посмотрела на большие круглые дизайнерские часы, висящие над
дверью начальника. Половина одиннадцатого. Ничего себе это я
заработалась. А ведь рабочий день до шести.
Взгляд снова упал на стикер цвета фукси в виде сердечка. Я
отклеила его, еще несколько раз перечитала содержимое и поджала
губы.
Все. С меня хватит.
Скомкав записку, я взяла свой обычный и привычный желтый
квадратик с клейким краем и очень быстро и кратко написала
ответ.
“Зиночка, рыбонька!
Отнеси сама.
Я ушла в отпуск. Чмоки”
А почему бы и… Да.
Память у Зины, как у рыбки, иначе бы она смогла за три года,
которые мы работаем вместе, запомнить, что у меня аллергия на
сладкое. Все запомнили, даже системщики наши, даже жена начальника,
которой вообще дела до меня нет и появляется она в офисе раз в год.
А Зина не смогла. А еще подруга называется…
А может и нет вовсе?
Я зависла в собственных размышлениях. Удобно же быть подружкой
такой удобной и безотказной Раечке, которая всегда без вопросов
напишет за тебя отчет, прикроет перед начальником или отнесет за
тебя коробки в архив. А ты… Я попыталась вспомнить хоть что-то, что
Зина для меня сделала, но ничего, ничегошеньки не всплыло из
памяти. Ничего. Вообще.
Внезапно стало как-то очень горько и тошно. Поразительно, что я
раньше не замечала, как все вокруг пользуются мной и моей добротой.
И что те, кому я помогаю, всегда получают от этого многократную
выгоду. А что получаю я? Спасибо и рафаэлки?
Поразительная дура.
Нет. Нет. И нет.
Хватит.
Написала, что ухожу в отпуск — значит ухожу. За пять лет имею
право! И ведь даже подписанное начальником заявление с открытой
датой имеется. Я ринулась к тумбочке и вытащила файлик с
заявлением.
