- Макс, что такое ты говоришь? Ты предлагаешь мне продать свое
тело этому мужику. Я не шлюха. Голос срывается на крик.
- Аль, я тебя любил и буду любить, сколько мы с тобой пережили в
детском доме и после. Это ничего не будет значить. Зато откроет нам
возможность стать богатыми. Он предлагает миллионный контракт за
ночь с тобой, Аль.
- Нет, Макс, я не шлюха, я не согласна. Если так надо, сам с ним
переспи.
- Ну давай ломайся, мы выстрадали нашу фирму и сейчас из-за
твоих принципов потеряем, если не получим этот контракт. Всё, можно
закрываться. Мы только начали жить, Аль. Между нами эта ночь ничего
не поменяет. Если бы от меня это зависело, я бы это сделал. И Машке
сможем помочь вылечить Никитку. Алечка, пожалуйста, прошу тебя,
подумай. Никитке становится всё хуже, а ждать, пока подойдут квоты
на лечение, долго, а с теми деньгами, что у нас будут после
заключения контракта, мы его вылечим.
-Знаешь на что давить Макс да. Не тебе потом с этим жить.
-Аль
-Уйди, я услышала. Завтра в 18.00 за едешь за мной, на этом все
Макс.
-Люблю
Любил бы — не подкладывал бы под другого мужика, самому не
противно, как говоришь, любимую женщину подкладывать под
другого.
- Аль не говори ерунду. Ты сейчас на эмоциях. Потом поймешь, что
всё сделала правильно.
- Проваливай, Макс, слушать противно.
Щелчок закрывшейся двери. И слезы, которые я сдерживала, теперь
катятся градом. Когда мне было десять, родители погибли. Никто из
родственников не захотел брать на себя двух детей, так мы и
оказались с братом в детском доме. Там я познакомилась с Максом и
Машей, мы друг за друга горой стояли все вместе. Брат обозлился на
всех и на меня почему-то тоже, я так хотела, чтобы он, наоборот,
стал ближе, ведь остались только мы друг у друга. Но он решил, что
я мелкая и меня удочерят, а ему надо выбираться, в один из своих
побегов он и погиб, сорвавшись с крыши. Пустота еще больше
появилась внутри меня. И я больше не стремилась с кем-то
сблизиться, но Машка с Максом пробивались сквозь мою скорлупу, в
которую я спряталась. Так мы и стали что-то вроде родни, а потом мы
сблизились с Максимом как женщина и мужчина. Машка радовалась за
нас, говорила, что мы молодцы. На год Машка пропала с наших
радаров, а потом объявилась беременная и без денег, ну, конечно, мы
ее поддержали. Потом Машка встретила опять отца Никиты, и у них всё
наладилось. Она съехала от нас. Но стала частым гостем с Никитой у
нас. Можно сказать, что я растила Никиту наравне с ней. И мечтала,
что у нас с Максом тоже появится маленький и будет наша маленькая
семья. И вот мне двадцать три года, и мужчина, который обещал
заботиться и оберегать, сам толкает меня на поступок, который
корежит всё моё отношение к мужчинам. Самцы, хищники, захотел и
взял, потому что бабки решают всё. Хотелось крушить всё вокруг,
пять лет от заката до рассвета я работала не для того, чтобы сейчас
лечь под мужика и получить контракт. Так я могла сделать, и когда
мне исполнилось восемнадцать, предложений было много, и не надо
было бы недоедать, недосыпать, но я, дура, думала, что смогу сама
своим умом, но меня опять ткнули носом, что бабки решают, как что и
будет. Ненавижу мужиков.
- Аль. - Все, Макс, не хочу разговаривать, все было сказано
вчера. Отвези меня, побудь моим сутенером. - А-ля, прекращай
истерику, и зачем ты так накрасилась и оделась? - А как должна
выглядеть женщина, которая ложится под мужика за деньги? А, Макс? -
Я не хочу спорить, солнышко, я люблю тебя. Я тебя понимаю, но ты
этим спасаешь всем нам жизни, Аль. - Макс, заткнись, мне реально
противно. Не надо ничего говорить. Машина останавливается у
дорогого отеля. Я уже знаю, куда мне идти и кого я там встречу.
Высокий, широкоплечий, с темными магнитными взором. Иду медленно,
как будто что-то можно поменять, отменить, но ведь нет пути назад.
Дверь. Стук. И я внутри комнаты. Оценивающий взгляд. И бархатный
голос: - Смой косметику, ванная знаешь где. Жду минуту. - Нет. Вы
хотели шлюху, перед Вами она. - Уверена, Аля, что сейчас стоит
показывать коготки?
