Тропинка превратилась в филиал катка, покрытый значительным
слоем льда. Ветер, этот наглый тип, решил, что моя куртка — это отличное место
для персональной вечеринки на спине. Куртка сдалась до обидного легко и
задралась, оставив меня на милость ледяному дыханию северного гостя.
А я, как назло, не могла даже попытаться вернуть ее в
приличное положение. В руках коробка, доверху набитая моей гордостью и
надеждой. Круассаны, такие воздушные, что почти парят над реальностью, и кексы,
щедро усыпанные сахарной пудрой, похожие на миниатюрные заснеженные вершины.
Все это безумно важно. Ведь именно благодаря им я, вся такая замерзшая и злая,
бреду на это чертово собеседование.
И вот, спрашивается, что за гений придумал назначать
собеседования в такую погоду? Кажется, вселенная намекала, что я должна была
остаться дома, обложиться пледами и заедать стресс шоколадным печеньем. Но нет!
Мой внутренний оптимист, или, скорее, отчаянный реалист, заставлял идти вперед.
Ведь это единственная контора, которая снизошла до того, чтобы хотя бы
взглянуть на меня после моих кулинарных подвигов. Видимо, все остальные
работодатели решили, что диплом с курсов по пекарскому мастерству — это
недостаточно веская причина, чтобы доверить мне что-то сложнее, чем разогрев
полуфабрикатов. Что же, посмотрим, смогут ли круассаны растопить лед в сердцах
потенциальных работодателей.
Наконец, передо мной возникло невзрачное здание, будто
укрытое от любопытных глаз серым плащом обыденности. Единственным ярким
акцентом была дверь, выкрашенная в вызывающий красный цвет. Даже издалека на
ней отчетливо проступали буквы, написанные сочным, почти кислотным желтым
«МирПро». Название обещало нечто грандиозное.
Я ускорила шаг, мечтая поскорее укрыться от пронизывающего
ветра в теплом, уютном помещении. Однако судьба, как назло, решила сыграть со
мной злую шутку. Карма, словно хищник, выжидавший удобный момент, настигла меня
в последнюю минуту. Ноги предательски разъехались на скользком тротуаре, и я с
грохотом приземлилась на пятую точку.
Коробка с выпечкой, любовно приготовленной для демонстрации
моих кулинарных талантов, выскользнула из рук и с грациозностью акробата
отправилась в полет, совершив несколько головокружительных сальто, прежде чем
остановиться.
— Пряник обломинго, — прошептала я, поднимаясь на ноги.
Однако снова поскользнулась и упала на колени, но
потянулась к покореженной коробке. С замиранием сердца слегка приоткрыла ее и
издала полный горечи стон. Мое тщательно подготовленное портфолио, результат
кропотливой работы, превратилось в неопрятный клубок из крошек, пудры и
безнадежно испорченных надежд.
Собрав остатки самообладания, я все же добралась до двери и,
набравшись смелости, толкнула ее. В лицо ударил густой, обволакивающий запах
сандала, будто я попала в темную лавку гадалки.
Я прошла по узкому освещенному коридору. В конце которого
виднелась единственная дверь. Собравшись с духом, я постучала.
— Входите! — раздался глубокий мужской бас.
Не теряя ни секунды, я ворвалась в кабинет, как ураган, и,
стараясь придать своему голосу уверенности, которая, честно говоря, плескалась
где-то на дне души, с порога представилась:
— Мия Ивановна Чернолесова. Я на собеседование. И, кажется,
немного не в себе.
Меня с ног до головы осмотрел дородный мужчина, восседавший
за огромным столом, словно кот на троне. Его черный костюм сидел безупречно,
контрастируя с ослепительно-белой рубашкой, от которой, казалось, исходил
какой-то стерильный блеск. Взгляд его был прищуренным, оценивающим, будто
мужчина прикидывал, сколько килограммов мяса можно получить из этой неожиданно
заявившейся особы.
