.
Три месяца в оккупации. Одиночество
И́нгрит проснулась от пения петуха и недовольно перевернулась на другой бок. Она совершенно не хотела вставать, но надо было. Дела не ждали, да и шестерых здоровых мужиков никто, кроме неё, не накормит.
Нехотя, Ингрит откинула одеяло и, потянувшись, взглянула на часы – пять тридцать.
«Они, наверно ещё спят», – подумала девушка.
Она тихо встала и подошла к детской кроватке. Там сопела её любимая кроха.
«Моя Со́фочка. Так сладко спишь», – с нежностью подумала Ингрит.
Девушка поправила одеяло у дочери и, подойдя к небольшому окну, приоткрыла его, чтобы впустить свежий воздух.
Комнатка, где жила Ингрит, была четыре на четыре метра. В углу под окном стояла её кровать, а дальше кроватка Софы. Их разделяла ширма. Ингрит специально её сделала, чтобы утренние лучи солнца не будили дочку. Около кроватки стоял небольшой шкаф, напротив находился стул, а на стене висело зеркало. Это всё, что поместилось в комнате.
В этой комнате Ингрит поселил её муж сразу после свадьбы. Ей тогда было всего четырнадцать. С тех пор эта комната стала для неё личным убежищем.
Ингрит бесшумно переоделась в просторные серые штаны и белую мужскую рубаху. Одежда была невзрачной и мешковатой, но зато хорошо скрывала фигуру девушки. Причесав волосы, Ингрит закрутила их на голове, сделав «шишку», и всё это затянула резинкой. После вышла из комнаты, прикрыв дверь.
Ингрит сразу попала на кухню, ведь комната, в которой она жила с дочерью, ранее была кладовой. Девушка пощёлкала выключателем, проверяя, есть ли электричество. Не было.
«Наверно, я зря каждый раз это делаю, – с досадой вздохнула Ингрит. – Уже год электричества и воды нет. Сколько же проблем из-за этой войны. Радует, что газ ещё не отключили».
Девушка направилась в коридор квадратной формы. По прямой находилась просторная гостиная, а наверх вела лестница, где были две комнаты.
Не останавливаясь, Ингрит повернула налево и вышла в тамбур, где она обулась. Открыв дверь, ведущую уже во двор, девушка спустилась по трём ступенькам. Ингрит хотела тихо закрыть дверь, но та предательски выскользнула из её рук. Раздался сильный стук. Девушка тут же побежала к окошку своей комнаты и заглянула туда.
– Фуф, – выдохнула она. – Софочка спит.
На остальных ей было всё равно. Они были ей безразличны. К новым жителям Ингрит отнеслась как к временным трудностям. Главное, чтобы не трогали её и Софу. Наверно, не будь у Ингрит дочери, то давно бы наложила на себя руки.
Девушка прошла дворик и встала перед курятником. Открыв дверь и сняв со стены корзину, Ингрит приступила к сбору яиц.
– Так, мои девочки, – прошептала она. – Показывайте, что вы здесь наделали.
Спустя десять минут собралась полная корзина яиц. Ингрит, выйдя из курятника, подошла к дому, открыла дверь и поставила корзину в тамбур сбоку от входа. В этот раз девушка постаралась закрыть дверь тихо.
Ингрит набрала из скважины ведро воды и тоже занесла в дом. Выпустив гусей с утками на прогулку, засыпала в кормушку корма. На все утренние дела ушло около получаса.
Вернувшись в дом, Ингрит услышала мужские голоса, которые раздались сверху.
«Проснулись, – вздохнула девушка. – И что этим белобрысым не спится? И не лень в такую рань вставать. Как же они меня бесят. Ладно я хоть их различать начала, а то все на одно лицо».
Ополоснув руки, она приступила к готовке. Набрав пятнадцать яиц, Ингрит начала делать омлет, а в отдельную кастрюльку поставила вариться два яйца для себя. На ароматное шкворчание со второго этажа спустился первый мужчина и, зайдя в кухню, что-то сказал на своём языке. Ингрит проигнорировала его, продолжив готовить.
«Ага, так я тебе и ответила, – мысленно проворчала девушка. – Пусть продолжают думать, что я не знаю их язык».
