Сражение за Скирмановский плацдарм привлекло мое внимание случайно. В мемуарах Михаила Ефимовича Катукова ему посвящена отдельная глава «Удар по выступу», но из нее нельзя составить полное впечатление о масштабе операции и ее результатах. Насколько мне известно, до сих пор не вышло ни одного специального исследования, посвященного Скирмановской операции. В этом нет ничего удивительного – всего через день после успешного окончания советского наступления началась вторая стадия «Тайфуна». Грозные события последующих недель заслонили маленькую победу местного значения, но важность этой операции для 1-й гвардейской танковой бригады и ее командира трудно переоценить. Кроме того, сражение за Скирмановский плацдарм интересно еще и тем, что потери противника по нашим документам не так уж сильно расходятся с потерями, которые подтверждают немцы.
Эта повесть ни в коем случае не претендует на точную реконструкцию битвы. Я лишь надеюсь, что мой рассказ пробудит в читателях интерес к истории нашей страны.
Не могу не сказать о людях, без которых книга, наверное, не была бы написана, и уж, во всяком случае, оказалась бы куда менее достоверной. Я глубоко признателен Дмитрию Шеину за предоставленные копии дел Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации и за его постоянную поддержку. Неоценима помощь, которую оказали Михаил Денисов, Дмитрий Козырев и Виктор Крестинин, взявшие на себя роль добровольных литературных редакторов этой книги. Роман Алымов и Алексей Леонтьев, восстанавливавшие и водившие Т-34, поделились своими знаниями об этом танке. Денис Салахов консультировал меня по вопросам действий советских диверсионных групп. Рустам Азербаев дал важную информацию о жизни образованных слоев казахского общества до революции и в 20—30-е годы.
Немецкое наступление, сокрушившее в начале октября Западный фронт, открыло дорогу на Москву. Казалось, уже никто не сможет остановить танковые дивизии, рвущиеся к столице СССР. Советское командование лихорадочно стягивало к Москве войска – из-под Ленинграда, из Сибири, из Средней Азии неслись эшелоны со свежими дивизиями. Но для того, чтобы сформировать новый фронт, требовалось время. Необходимо было любой ценой задержать врага, и в бой пошли последние резервы. Курсанты и десантники, артиллеристы и разведчики, вновь сформированные танковые бригады тонкой линией перекрыли дальние подступы к Москве. Вдоль дорог, по которым двигались механизированные соединения немцев, развернулись отчаянные бои, в которых решалась судьба страны. Советская авиация, невзирая на потери, наносила удар за ударом по колоннам противника. А с тыла на гитлеровцев давили окруженные армии. Без связи, без боеприпасов и горючего они отчаянно пытались прорваться из котлов. И пусть большинству окруженных не суждено было выйти из кольца, их безнадежные атаки сковали врага, не дав обрушиться всеми силами на слабые пока еще заслоны заново выстраиваемого фронта.
Те, кто сражался и погибал в тусклых осенних полях и лесах дальнего Подмосковья, не знали, что их жертва не была напрасной. За их спиной прямо с колес занимали позиции дивизии, которым предстояло вынести на своих плечах всю тяжесть Московской битвы…
Восемь часов политрука Трифонова
Снег шел всю ночь, накрывая землю белым одеялом, сырой холод пробирал до костей, и к полуночи Волков приказал развести костры. Светомаскировка летела к чертям, но иначе рота могла просто потерять боеспособность, и лейтенант выбрал из двух зол меньшее. Накануне двое бойцов начали глухо надрывно кашлять и жаловаться на жар. Санинструктор роты сержант Пашина доложила, что средств от простуды она не имеет, и Волков приказал ей сопроводить больных на батальонный пункт медицинской помощи. Обратно Пашина вернулась одна, на вопрос командира доложила, что оба бойца отправлены в медсанбат с воспалением легких. В медпункте сержанту выдали какой-то противопростудный порошок, но, по словам санинструктора, лечить им можно было разве что совесть врача. Промозглая сырость нанесла роте первые потери. Вода в окопах стояла по колено, мокрые ватники и шинели не спасали от холода, и когда на землю упали первые хлопья, лейтенант велел разжечь костры, закрыв их со всех сторон плащ-палатками. Грелись отделениями, чтобы не оголять окопов, заползая в неуклюжие шатры со своей, советской стороны, следили, чтобы пламя не разгоралось слишком ярко, не освещало нависшие ветви берез.
