13 ноября 2000 года Эдоардо Аньелли встал раньше обычного, в 8:30 был уже в дверях и говорил своему телохранителю Джильберто Гедини, что собирается покататься по Турину и скоро вернется. Гедини отметил про себя необычно раннее время, но Эдоардо любил ездить в базилику Суперга и парк на вершине холма, откуда открывался великолепный вид на город, заводы «Фиата», построенные его прапрадедом Джованни, и Альпы.
– Мне поехать с вами? – спросил его Гедини.
– Нет, спасибо, я сам, – отозвался Эдоардо.
Бывший карабинер Гедини поступил на службу в «Орион» – охранное предприятие, обеспечивавшее безопасность семьи Аньелли, чтобы защищать Эдоардо, а заодно и присматривать за ним. Он был одним из пяти охранников, несших посменную службу в течение суток. Теоретически Эдоардо не должен был совершать одиночных поездок, но его телохранители давно уяснили: если он ясно дал понять, что не нуждается в них, то все равно ускользнет, причем на такой бешеной скорости, что подвергнет опасности и свою, и их жизни. Вот почему Гедини его отпустил.
Утром Эдоардо, как обычно, позвонил Гедини на пост охраны, чтобы тот принес ему свежих газет – «Ла Стампа», «Коррьере делла Сера», «Ла Репубблика», «Иль Джорнале» и «Интернэшнл геральд трибьюн». Вне всякого сомнения, он собирался прочесть в «Ла Стампе» – газете, принадлежавшей семье Аньелли, – последние новости о «Ювентусе», футбольном клубе, которым также владела его семья и чьим страстным поклонником был Эдоардо. И действительно, на страницах издания в рубрике «Спорт» вышло интервью с тренером «Ювентуса» Карло Анчелотти, где среди прочего упоминалась высокая оценка, которую отец Эдоардо, Джанни, дал воскресной игре команды.
Гедини были отлично известны привычки Эдоардо: он работал на семью Аньелли вот уже почти десять лет, с тех пор как Эдоардо вернулся в Италию из Кении, где в 1990 году ему были предъявлены обвинения в преступлениях на фоне проблем с психикой. Впоследствии обвинения сняли, но жизнь Эдоардо изменилась навсегда.
После ареста Эдоардо его родители Джанни Аньелли и Марелла Караччоло вместо того, чтобы воспользоваться местной программой реабилитации, решили, что восстанавливаться он будет дома, на вилле Бона, в двух шагах от шикарного особняка вилла Фреско. К нему приставили соцработника и назначили сеансы с психиатром, а за нарушение правил внутреннего распорядка могли заблокировать проезд на транспорте и банковский счет. Сам Эдоардо считал, что около двух с половиной лет из четырех, проведенных на вилле Бона, был «под домашним арестом».
Эдоардо было уже сорок шесть – почти столько же, сколько его отцу Джанни, когда тот взял в свои руки бразды правления «Фиата». Завод этот, основанный в 1899 году дедом Джанни, вырос в одно из крупнейших семейных предприятий Италии. Джанни ожидал, что Эдоардо пойдет по его стопам и возглавит компанию, однако с самого детства сын разительно отличался от отца и не проявлял ни малейшей склонности связать себя скучной корпоративной жизнью, да и не был к ней приспособлен. Джанни был харизматичным человеком, чьи остроумные высказывания на тему спорта, бизнеса и политики мгновенно превращались в газетные заголовки и крылатые цитаты. Эдоардо же отличался чувствительностью, с живым интересом рассуждал о религии и философии – но не о делах. Джанни изо всех сил пытался принять предпочтения сына, но в конце концов горько разочаровался в нем. При всех своих практически безграничных ресурсах Эдоардо так и не удалось найти свое место, познать счастье и истинный смысл жизни – ни в личной, ни в профессиональной сфере. А хуже всего было то, что, поскольку большая часть машин на дорогах страны была произведена в цехах «Фиата» и его семье принадлежали две крупнейшие в Италии газеты и футбольный клуб «Ювентус», напоминание о собственной несостоятельности постоянно было у Эдоардо перед глазами, стоило только ему отправиться колесить по городу, раскрыть газету или включить футбольный матч. Всякий раз, видя, как кто-то паркует автомобиль, читает в кафе газету или просто идет мимо, повязав на шею шарф с символикой «Ювентуса», Эдоардо невольно становился свидетелем богатства своей семьи, ее успешности и проникающего во все сферы удушающего влияния, от которых было не скрыться.
