Глава первая
Сибирь Златокипящая
1
1626 год, город Москва, Кремль, заседание Боярской думы.
Сегодня необычное заседание. Бояре собраны во множестве. Присутствует Патриарх Московский и всея Руси Филарет, отец нынешнего царя. Здесь же восседает на троне и сам царь, и великий князь всея Руси и Сибири Михаил Федорович. Первый московский царь из рода Романовых.
В тяжелое время ему достался престол. Пятнадцать лет царствует, пятнадцать лет непрерывных войн. Шведы, поляки, крымские татары – все угрожают его царству. Ценой большой крови и территориальных уступок достигнут мир. Сейчас необходимо собрать силы, наполнить государеву казну, и тогда Русь окончательно встанет на ноги.
Большие надежды у всех связаны с Сибирью. Михаил Федорович внимательно следит за сибирскими делами и диву дается! Сибирь что тебе кладезь бездонный. Златокипящая государева вотчина! Неспроста это название закрепилось за Сибирью. Далекие земли, без края раскинувшиеся, стали источником российских богатств. Каждый год из-за Камня целыми обозами присылается мягкая рухлядь. Многие тысячи сороков собольих, куньих (всех не счесть) драгоценных мехов поступает ежегодно в казну. То ясак от покоренных сибирских народов да пошлина с торгового и промыслового люда.
От князей на воеводство в Сибирь отбоя нет. Служба там медом мазана. Помимо государева содержания, подарками никто воеводу не обделяет. Уж такие обычаи у восточных, а особливо у сибирских народов. Гостей, а более того воевод оделять подарками. То сибирским воеводам весьма полюбилось, что принесенными подарками становятся недовольные, и насилием всяким другие подарки вымучивать стали. За два года воеводства столько добра скопят, что потом служат весьма неохотно, тем более в ратных делах.
Ох уж эти подарки, портят они людей, что удостаиваются от государя столь высокого доверия, как воеводство. Большую власть получает воевода над вверенным ему городом и территориями. Ладно, подарки, они с древности, почитай, узаконены на Руси, но ведь и в казну государеву руку запускают. Вот и приходится менять чаще и назначать одновременно воеводу и голову, чтобы доглядывали и доносили друг на друга.
Дума заседала уже который день. Вопросов было много, но все касались одного. Как пополнить государственную казну? Главный казначей, боярин Федор Салтыков, обливаясь потом, с лицом красным от напряжения продолжал доказывать:
– Надо чеканить монеты, а злата и серебра недостает! Ведь что мы делаем? Фряжские, польские и свейские монеты плавим, сколько серебряной посуды отправили на монетный двор. Но этого мало. Нужно рудное золото и серебро.
– А ты, государь, вели из меди монеты чеканить, – предложил кто-то из бояр.
– Упаси, Господи, тебя, государь, от этого. Кто же возьмет медную монету за службу, да и всяк кузнец ее сробит. Чернь сразу бунт учинит, – побагровев лицом, возразил Салтыков. – А с наемными полками как расплачиваться? За медные монеты они наши города пожгут да пограбят!
– Известно от наших послов, что в стране калмыков, в Бухаре и Индии золотой песок в изобилии доставляется тамошними реками. Вот и пусть частью за собольи меха платят золотым песком, – вставил кто-то из бояр.
Заговорил царь Михаил Федорович:
– Прослышал я от служилых казаков, прибывших нынче с ясаком из Туруханского зимовья и града нашего Мангазеи, что промышленный люд по Енисею и его притокам давно шастает. И рассказывают, что у шаманов тех полночных земель бляхи золотые на одеждах. И что хоронят они в пещерах тайно несметные богатства. Неужто все простое хвастовство пьяное да сказки?
– Все более сказки, государь, верных данных да чтобы серебряными рудами подтверждались, таких нет! В Сибири одно золото – мягкая рухлядь, – тихо возразил боярин, князь Дмитрий Михайлович Черкасский, что ныне сидит Главным судьей приказа Казанского дворца.
