- Мне очень жаль! – раздалось
откуда-то сверху. – Но ваша жена давно превратилась в овощ. Мозг не
функционирует, а организм получает все необходимое только с помощью
медицинских систем. Надежды больше нет, Сергей Александрович.
-Вы уверены, доктор? Может, она все
же придет в себя? – слышу голос мужа.
-Мне очень жаль. Но даже если она
очнется, вас точно не узнает. Нужно отключать от аппаратов. Очень
долго ждали. Сегодня отказали почки, завтра легкие. Поддержание
жизни вашей жены становится все труднее и труднее. – слова
сыпались, как камни на крышку гроба. Гулко и тяжело.
Паника накрывает полностью! Я не
хочу умирать! Сережа не даст. Он же любит меня!
-Хорошо! – легко соглашается муж -
Признаться, я уже устал. Да и другая женщина у меня давно есть.
Делайте, что нужно, доктор.
От услышанного все холодеет внутри.
Как он мог! Я пытаюсь закричать, но меня подводит тело, оно не
слушается! Движение воздуха, касание правой руки, чей-то белый
халат, хотя откуда мне знать, какого цвета одежда. Но я точно это
знаю, вернее, вижу! Легкое движение воздуха – это чья-то рука
тянется к аппаратам.
-Ну вот и все, Сергей Александрович.
– В голосе собеседника мужа проскальзывает скорее облегчение, чем
сожаление.
Щелчок, противный писк машины и меня
окутывает кромешная тьма, унося все глубже и глубже в свое
нутро.
-Забава! Ну ,Забавушка, очнись!
Сестричка, пожалуйста!– впивается в мозг, заставляя вернуться
детский голосок. – Дядечка, она правда живая? Точно ее медведь не
задрал?
-Точно, малая, точно. Угомонись
только. Успел я! – отвечает ей густой мужской бас, от которого по
моему телу сразу бегут мурашки. Мужик с таким голосом однозначно
должен быть огромным, как тот самый медведь, который почти задрал
кого-то.
Вот это сон! Только бы не забыть и
рассказать Сереже. Вместе посмеемся над моими фантазиями. Вот
сейчас открою глаза и увижу мужа, который нежно смотрит на
меня.
Один удар сердца и я распахиваю
глаза, в которые бьет яркое солнце, заставляя щуриться.
Я, видимо, где-то крепко приложилась
головой, раз взамен Сережи надо мной склонился бородатый огромный
мужик с голубыми льдинками вместо глаз и девчушка лет десяти,
нетерпеливо приплясывающая на месте и прижавшая к своей груди
кулачки. Легкая, как пушинка. Дунь и улетит, потому что веса в этом
одуванчике нет. Волосы все из кос повыбились, топорщатся в разные
стороны, ровно как тычинки у одуванчика. Нос обсыпан веснушками,
делая и без того воздушное создание еще более хрупким. Глазенки,
опушенные густыми, длинными ресницами, горят двумя изумрудами,
придирчиво рассматривая меня.
-Привет! – прохрипела я и зашлась в
кашле, не в силах остановиться.
Одуванчик метнулся куда-то и принес
огромную кружку из которой валил густой пар.
-Пей, Забавушка! – больше приказал
одуван, чем попросил. – Всю до дна выпивай. Это я тебе приготовила,
все, как ты учила.
О как, я еще и учила кого-то, только
где? Во сне?
-Вы кто? – задала вопрос сразу,
после того как выпила одним залпом ароматный напиток, от которого
мгновенно стало легче. Как одеяло тяжелое с меня сняли.
Из изумрудных глаз потекли
хрустальные слезы, оставляя ровные дорожки на чумазом личике.
-Дядечка! Как теперь быть? Ее
медведь обидел, да?
Мужик придирчиво меня оглядел,
хмыкнул, выпрямился, отчего чуть головой не вошел в низкий потолок
избушки и произнес:
-Все с ней хорошо. Говорю же, успел
я. Медведю не повезло, а вот ей – еще как. Может, от страха память
потеряла. Так тут лекаршу звать нужно. Да вот только откуда, раз
эта чудит? – нерешительно помявшись, гигант направился к двери
комнаты. – Пошел я. Завтра приду попроведать. Дай ей отвара какого
попить, Машенька.
И открыв дверь, был таков.
