— Маш! Ну подожди! — летело мне
вслед. А я практически ничего не видела вокруг. Предательство
некогда любимого мужчины острыми кольями впивалось в каждый кусочек
сердца. Я искренне полагала, что наше «навсегда вместе» вполне
реально. Но увиденная в ординаторской картина поставила жирный
крест на этой… иллюзии.
Зашла в свой кабинет и уже хотела
закрыть дверь, когда вставленный в дверной проем носок мужского
ботинка, помешал это сделать.
— Маш! Машуль! Давай поговорим. Я не
хотел! Она сама ко мне полезла, — Боже, как же убого прозвучала эта
фраза.
— Саш, просто уходи. Я не стану
закатывать скандалы и чинить разборки. Честно. Просто… побудь для
меня еще хоть немного мужчиной, которого я уважала, — попыталась
нажать на дверь, давая понять, что не выйдет у нас разговора.
— Какие разборки, Марусь, — я
поморщилась. Саша всегда вот так нежно обращался ко мне. Особенно,
когда ему в очередной раз что-то было от меня нужно. — У нас
свадьба на носу. Девочка моя маленькая, ну что ты выдумала?
Понимая, что мужчина от меня вряд ли
отстанет, пока не выяснит отношения, пришлось отступить. На слабых
ногах прошла за свой стол и села в огромное белоснежное кресло.
Кабинет был для меня тем уголком, в котором я могла спрятаться
после изнуряющего дня в больнице. Сейчас Саша рушил даже это.
— Что ты хочешь? — тихо спросила у
него?
Мужчина, обойдя широкий стол,
развернул мое кресло и сел на корточки, преданно, как щенок,
заглядывая в глаза. Серый взгляд был наполнен притворным
раскаянием. Я знала, что, скорее всего, такие «приключения» —
далеко не первый раз, когда его «заставляли» мне изменять. Русые
волосы были взлохмачены. И я знала почему. Ее рука зарывалась в них
в порыве страсти. Пальцем провела по припухшим губах. Ее губы
кусали, лизали, целовали их… Ее… Не мои.
Больно. Так невыносимо, что,
казалось, вот-вот я начну задыхаться от разрушающих меня эмоций.
Они скручивали в узел внутренности. Голова отказывалась принимать
новую реальность. Мир, так бережно построенный вокруг нас двоих,
разрушился в мгновение ока. И я не знала, что сейчас со всем этим
делать.
На пальце правой руки в свете
солнечного лучика блеснул ярко-голубой бриллиант. Помолвочное
кольцо сейчас казалось булыжником, тянущим меня на дно болота, из
которого нет возможности выбраться.
— Машенька! Я тебя люблю, дурочка ты
моя! — Саша попытался поцеловать. Но тошнота, поднимавшаяся горечью
по горлу, отразилась отвращением на моем лице. — Ты что, Маш?
Теперь уже и поцеловать себя не дашь? — мужчина, кажется, начинал
злиться. А мне уже теперь это было безразлично. Если раньше, каждый
раз при ссоре, я старалась как-то сгладить конфликт, то сейчас
извращенно хотела скандала. Мне нужно было выплеснуть эти эмоции. И
самостоятельно я вряд ли была способна это сделать.
— Не дам, Саш. Ты… — проглотила
тугой комок, — ты уже целовался, не далее как десять минут
назад.
— Да не целовался я с Надей! Ну что
ты в самом деле! Физиология чистой воды, Машунь! Она пришла. Под
халатом голая. Здесь и святой не устоит. Ну, я же взрослый мужик,
Машунь! Мне секс нужен! А ты, девочка моя, держишь на голодном
пайке. Что ты хочешь? Что бы я дрочил? — он нервно поднялся на ноги
и стал ходить из стороны в сторону у огромного окна. Саша все
говорил, говорил, говорил. А у меня в ушах как будто белый шум. Я
не слышала ничего. Ни слова.
За окном была аномально теплая
солнечная погода, совершенно не характерная для октября. По небу
плыли редкие белые облачка, периодически закрывая яркое солнышко. Я
встала из-за стола и тоже подошла к окну. Внизу проходили люди. Они
спешили кто куда. У каждого свои заботы, свои проблемы. Они даже и
не ведали, что у доктора Царевой только что рухнула жизнь.
