Зачем я тебе, мальчик?

Сообщение из банка о блокировке корпоративного счета сваливается, как снег на голову. Несмотря на то, что на улице май месяц и теплынь, по спине тотчас проносится пугливое стадо отвратительных мурашек.

Бр-ррр!

Чтоб их!

Минус двести тысяч нервных клеток за минуту.

Гадство!

Больше всего в этой жизни ненавижу две вещи. Это сообщения из банка с «сюрпризами» и требования из ИФНС, прилетающие на Вайбер, с их неизменным: «У вас есть шесть дней, чтобы замолить свои грехи… иначе мы идем к вам».

Увидев ближайший разворот, перестраиваюсь в левый крайний ряд и включаю поворотник. Попутно, ожидая разрешающую зеленую стрелочку, набираю Семёна. Кто у нас финансовый директор, в конце концов, и должен решать все проблемы?

Но муж, зараза, как специально не берет трубку. Ни на первый вызов. Ни на второй. Ни на...

Третий дает результат. Заунывные длинные гудки затихают и… набираю в легкие воздуха, чтобы прояснить ситуацию по заморозке счета, как…

– Але-ё-ё, секретарь Ева, – мурлыкает в трубку голосовой ассистент, – слушаю…

– Да чтоб тебя!

Скидываю вызов, чтобы не послать куда подальше виртуального секретаря, разработанного «Мегафоном» и внедренного для записи разговоров, если абонент вне зоны действия сети или занят, а вместе с ней и Кобаля.

Сколько раз говорила Семену, чтобы отключил эту гадость-автоответчик. Бесит, когда ждешь услышать мужской голос, а в ухо дышит томная кукла, как будто ее только что…

Припарковав Эвок рядом с автомобилем благоверного, глушу мотор и выпрыгиваю из салона.

После прохлады, создаваемой кондиционером, в жарком воздухе улицы дышится с трудом. Будто на голову пуховое одеяло накидывают и попутно все щели затыкают.

Включаю сигнализацию и, вбивая каблуки в свежий асфальт, держу направление в сторону огромных двустворчатых дверей шестиэтажного бизнес-центра. Именно там располагается фирма, которая год назад досталась мне в наследство от отца, когда он скоропостижно скончался.

– Анна Сергеевна, что-то забыли? Решили вернуться? – Юрий Васильевич, охранник на входе, делает пару шагов навстречу, держа руки сцепленными за спиной.

Ни дать, ни взять, пингвинчик. Такой же напыщенно важный, неторопливый и с пузиком.

– Всё, как обычно. Неожиданно свалилось срочное дело, – отмахиваюсь, не спеша вдаваться в подробности.

Сухову это не надо, а беседу он со всеми поддерживает, явно скучая, когда надоедает разгадывать кроссворды.

– Семён Семёнович на месте, – летит в спину, хотя я и так об этом в курсе. Свою четырехколесную любимицу ярко-красного цвета парковала рядом с его черной Ауди. – К нему с полчаса назад Савина поднималась. Студентка-практикантка ваша.

Вскидываю левую руку, проверяя время, и убеждаюсь, что права. На часах почти половина шестого вечера.

Странно.

Может, чего забыла?

Рабочий день у всех заканчивается в пять, а в пятницу на полчаса раньше. У студентов-дипломников так и вообще до обеда, если не брать в расчет плавающий график. Их троих мой супруг, преподающий экономику в университете, привел к нам на фирму в конце зимы. Выбрал, как обычно, на потоке самых перспективных, чтобы проблем с защитой работы не было.

И, думаю, не будет. Сёма постарается, своих натаскает, а после в обиду не даст.

Пока топчусь, ожидая медленно ползущий с шестого этажа лифт, слышу тихие шаги за спиной, а затем голос, который четыре месяца не дает покоя. Настолько он сказочно-красивый. Чарующий. Глубокий. Мягкий. С нотами завораживающей хрипотцы.

– Добрый вечер, Анна...

По привычке перехватывает дыхание, а вдоль позвоночника пробегает теплая волна. Застываю, стараясь сохранить невозмутимость. Ох уж этот голос… сводящий с ума.

Любая дрогнет. И я – не исключение.

– Сергеевна, – добавляю, сдерживая желание обернуться.