Непроглядный, давящий всеобъятностью кромешный мрак. Всеобволакивающая безмолвной монотонностью тишина. И гул. Неприятный, тупой гул в голове.
Девушка только проснулась и тщетно пыталась отыскать вокруг себя хотя бы крошечный лучик света. От напряжения заболели глаза, и их пришлось закрыть.
«Неужто мертва?» – спросонья подумала она и ущипнула себя. – «Жива…»
Девушка попыталась встать, но пульсирующая в висках боль волной пробежалась по всему телу, парализовав мышцы. Руки ослабли, плечи и голова рухнули на что-то мягкое. Но этого, видимо, оказалось недостаточно для полной картины хаоса и бессилия, в которых оказалась она. Вдобавок ко всему очень хотелось пить.
«Где я? Почему здесь так темно?»
Неожиданно совсем рядом, разорвав тишину, послышалось шуршание…
…Поиски бесследно исчезнувших в Париже иностранок продолжались четвертые сутки. Жандармерия обошла все гостиницы и бары в центре столицы, обзвонила городские больницы и морги. Проверила притоны и опросила парижан, сдающих свое жилье посуточно. Никаких зацепок. Ничего не удалось узнать и от осведомителей из криминального мира.
На железнодорожных вокзалах и в аэропортах применялся усиленный паспортный контроль. На имена пропавших женщин были куплены билеты до Лондона, но они так и не появились в аэропорту Шарля-де-Голля. Самолет улетел в Англию без них.
В последний раз иностранок видели в ночном клубе в нескольких кварталах от отеля, где они снимали трехместный номер. Служащие гостиницы вызвали для них такси до аэропорта. Расплатившись за номер, постоялицы погрузились в машину и уехали.
Жандармы допросили и водителя такси, рассказавшего о том, что не успел он проехать и пары километров, как клиентки попросили его остановиться. Таксист помог им донести чемоданы до ночного клуба.
Разыскиваемых девушек по фотографиям узнали бармен и официантка. По их словам, те раньше никогда не появлялись в их заведении, а в ночь исчезновения порядочно выпили. Сыщики изучили записи установленных в ночном клубе камер. Вот, три девушки встали из-за расположенного в дальнем углу столика и присоединились к танцующим.
Но в этом месте запись обрывалась. По каким-то причинам видеоаппаратура вышла из строя. Что происходило с девушками после окончания танца и когда они ушли, осталось за кадром. Какая-то мистическая сила вмешалась в работу аппаратуры, скрыв от следователей важные детали и затруднив дальнейшее расследование. Из строя той ночью вышли и уличные камеры слежения, фиксирующие происходящее за пределами клуба.
Одной из версий происшедшего в жандармерии считали похищение девушек. Однако, некоторые все же склонялись к тому, что они скрылись сами…
– Кто здесь? – крикнула было Айбениз, но горевшее от жажды небо погасило звуковые волны.
Девушка повернула голову в сторону звука. Кто-то возился совсем рядом с ней. Чиркнула зажигалка. Во тьме вспыхнули нестройные очертания пламени. Следом распространился неприятный запах сигареты.
«Ника», – подумала Айка, и напряжение ее несколько обмякло.
Нигяр привыкла, просыпаясь, тянуться к сигарете. Обычно пачка лежала на тумбочке рядом с кроватью. Лежа с закрытыми глазами, Ника упоенно делала первую затяжку. И в этот раз она пошарила рукой справа, но, к ее удивлению, тумбочки рядом не оказалось. Так до конца не поняв, почему она спит в одежде, Нигяр достала из кармана курточки зажигалку и сигареты.
«Чирк» – легкие девушки наполнились дымом.
Зажигалка погасла, и темноту нарушали лишь тлевшие миллиметры табака. Присутствие подруги вернуло Айбениз уверенности. В стороне от себя она нащупала сумочку, из которой собиралась достать телефон. Но ни мобильника, ни планшета в нем не оказалось. Включив найденный в сумочке фонарик, девушка направила его на Нигяр.
