Клара
Я провела языком по пересохшим губам, сжимая в руках ледяную
бутылку воды безуспешно пытаясь открыть крышку.
Гул музыки бил в грудь, вонзался в кости, вибрации отдавались
под кожей. Я сидела у барной стойки, ощущая, как ткань платья
прилипает к телу, а сапоги выше колена давят на бёдра. Вокруг меня
клубился воздух, пропитанный потом, алкоголем, чужими
желаниями.
Герман исчез в толпе, как и ожидалось. Оставил меня одну — в
этом месте, полном незнакомых взглядов и намёков.
Снова попробовала открыть бутылку — и снова безуспешно.
Кто-то прошёл рядом. Чужое касание — лёгкое, случайное, но я
вздрогнула, как от удара тока.
Резко повернула голову и увидела мужчину, который даже не
обратил на меня внимания.
Он не сказал ни слова. Не извинился. Просто посмотрел —
оценивающе, коротко, словно оценивая товар на витрине, — и
отвернулся, заказывая коктейль.
Полуголая блондинка висела у него на руке, её губы тут же
прижались к его рту, словно они не могли дождаться момента, чтобы
слиться воедино.
Меня передёрнуло.
Я отвернулась, пытаясь сосредоточиться на музыке, на толпе, на
том, как люди двигаются в ритме, которого я не понимаю.
Бармен уронил шейкер, и резкий металлический звук заставил меня
снова вздрогнуть.
Господи, Клара, соберись.
Я вцепилась в бутылку. Чертова крышка!
Именно в этот момент я почувствовала взгляд.
Сквозь мелькающие огни клуба, сквозь хаотично двигающиеся тела и
шум, похожий на рев океана, он смотрел на меня.
Его глаза…
Самые тёмные глаза, которые я когда-либо видела. Глубокие,
гипнотические, как воронка, затягивающая в бездну.
Тёмно-карие? Или чёрные?
Я не могла понять. Не могла отвести взгляд.
Он шел ко мне, и толпа расступалась, словно кто-то невидимый
раздвигал людей, уступая дорогу. Чужие разговоры, музыка, даже стук
моего сердца — все это отошло на второй план.
Когда он остановился, я смогла разглядеть больше деталей. Черный
костюм был сшит по фигуре, подчеркивал силуэт — высокий, сильный.
На лице — черная маска, скрывающая черты, оставляя лишь губы и
глаза. Те самые глаза, которые изучали меня так внимательно, будто
он уже решил, что я принадлежу ему.
Он наклонился ближе, так, что его голос был слышен даже сквозь
гул музыки.
— Добрый вечер. Позвольте вам помочь.
Не вопрос — утверждение. Власть сквозила в каждом слове, в
каждой паузе, в глубоком тембре.
Сглотнула, не сразу понимая, о чем он. Затем он слегка кивнул на
воду в моей руке, и опустила взгляд.
— Добрый вечер, — прошептала я, чувствуя, как слова застревают в
горле. — Если вас не затруднит…
Он взял бутыль, его пальцы скользнули по моим, вызывая мурашки
на коже. Легким движением руки он провернул крышку, но не до конца.
Только сорвал пломбу, оставив мне возможность завершить действие
самой.
Глаза снова встретились.
В его простом жесте таился глубокий смысл: он не только оказывал
помощь, но и демонстрировал редкое качество – уважение к личным
границам. Этот молчаливый намек на то, что только я имею право
касаться горлышка, говорил о его внимательности к моим чувствам и
понимании важности личной гигиены. В этом ненавязчивом поступке
читалось искреннее уважение к моим желаниям и потребностям.
Черт. Это было слишком привлекательно.
Я улыбнулась.
— Спасибо.
Открыла крышку до конца, сделала глоток. Он не отвел взгляда,
наблюдая за каждым моим движением.
Что-то в этом мужчине было неправильным. Слишком завораживающим.
Слишком опасным.
Вдруг поняла, что годами старалась не смотреть людям в глаза и
избегала больших скоплений народа. И вот впервые решилась пойти в
клуб на особенную вечеринку. В своих книгах часто писала про такие
места. Рассказывала, как там свободно и раскованно, как люди могут
воплотить самые необычные желания. Но сама никогда раньше не была
на таких мероприятиях.
