Закон-и-Честь! – 5. Реванш Закона

Благополучно ускользнув от глаз переодетых агентов, миновав кольцо оцепления, беглецы вскоре поймали кэб. Джек продолжал изображать девчонку, а Крейг заботливого папашу. Кэб без особых проблем довёз их до восточной окраины города, выходящей на обширные, теряющиеся на горизонте леса, и высящиеся над волной тёмно-серых деревьев увенчанные заснеженными шапками едва различимые далёкие горы. Восточная часть столицы была на удивление растянутой и разбросанной, густо засаженной фермерскими угодьями, полями, пастбищами и производила впечатление заурядной провинции. Здесь время словно остановилось в прошлом веке. Никаких новомодных штучек типа заправочных водяных колонок для паромашин или электрических столбов на несколько миль вокруг. Чтобы дойти от одного дома к другому требовалось преодолеть по неважным разбитым дорогам не одну сотню ярдов.

Здесь, в самой настоящей глухомани, старинный трёхэтажный особняк-крепость, отданный под городскую психиатрическую больницу, смотрелся довольно самобытно, словно чужеродный нарост на теле. Лечебница располагалась на небольшой возвышенности, окружённой редким, окультуренным парком и высокой, утыканной пиками, оградой из железных прутьев. Путь на территорию больницы шёл через большие кованые ворота. Очертания крытой замшелой черепицей многоуровневой крыши, башенок и шпилей были видны ещё издали. Нет нужды говорить, что психушку все местные жители обходили десятой дорогой.

Возница высадил Крейга с Джеком прямо у ворот. Получил плату и, следуя наставлениям Крейга, отогнал упряжку на противоположную сторону дороги. Там же становился и стал ждать, пока Крейг вернётся. Хотя по его глазам учёный понял, что он, не желая и лишней секунды задерживаться возле столь сомнительного заведения, погнал бы лошадей прочь, без устали пощёлкивая бичом. Крейг видел, как удивлённо расширились его глаза при виде выскочившего из кабины Джека, успевшего скинуть девчачье платье. Но Гордон не скупился, и кучер получил достаточно, чтобы не только ждать, но и не задавать лишних вопросов. Крейг и Спунер остались стоять под накрапывающим дождём на развезённой дороге. Ближайшие городские дома, в основном частные старинные особнячки и фермерские подворья, остались в полумиле позади. Мерсифэйт, собственно, уже находилась за пределами городской черты. Она словно зловещий часовой возвышалась над окрестностями, будто незримо наблюдая за всем происходящим вокруг неё…

Крейг сразу обратил внимание, что ведущая к больничным угодьям дорога была изрядно накатанной. Как предполагал учёный, помимо центральных ворот, в окольцевавшей Мерсифэйт ограде должны быть ещё одни. И соответственно ещё одна дорога, скрытая от посторонних глаз.

Оставшись вдвоём, Крейг и Спунер немедля пошагали к воротам. Прямо за ними располагалась будка привратника. А за железной оградой рвали цепи здоровенные чёрные мастиффы, в шипастых ошейках и с жаждой крови в маленьких злобных глазках. Под лоснящейся шкурой перекатывались литые мускулы, мощные челюсти скалились страшными на вид клыками. Псы, натягивая цепи, вставали на дыбы и безумолчно лаяли на подошедших к воротам людей.

Из строжки немедля выбрался привратник. Дородный детина с плечами портового грузчика и физиономией потомственного каторжника был выряжен в утеплённый сюртук и широкополую шляпу с высокой тульей. На поясе верзилы висела связка ключей.

– День добрый, – неожиданно вежливо поздоровался привратник, бросая цепкий, придирчивый взгляд на посетителей. Он поднял руку, и мастиффы как по волшебству умолкли. Огромные псы, ворча, уселись на землю и принялись с самым независимым видом вычёсывать блох. Они даже не смотрели на стоявших по ту сторону ограды потенциальных жертв. Но Крейг им не очень то верил. Уж больно невинный видок был у присмиревших собак.