Глава 1
Утро субботы выдалось пасмурным. Несмотря на то, что рассвет наступил более часу назад, небо было затянуто тучами и сквозь плотную завесу не пробивался ни единый солнечный луч. Джонни сонно зевнул и машинально отправил в рот кусочек пирога. Он рассеянно следил за тем, как по стеклу бежали струйки дождевых капель и пытался левой рукой нашарить на столе стопку утренних газет. Когда же рука наконец наткнулась на искомое, он удовлетворенно зевнул, взял верхнюю и опустил взгляд на передовицу. Вернее, на то, что от нее осталось. Джонни, конечно, был не то что бы в своей лучшей форме и бодром расположении духа, но даже в своем сонном состоянии понял, что с газетой явно что-то произошло. Ибо несчастному бумажному изделию чья-то жестокая рука сделала липосакцию, повырезав почти из каждой страницы по лоскутку. Около минуты Джонни понадобилось, чтобы сложить два плюс два (в итоге у него почему-то получилось 5 целых и три десятых с поправкой на ветер, но это уже нюансы) и сообразить, что газета сама себе харакири не сделает, а потому виновника преступления следует искать среди особей с руками и способностью держать в этих руках ножницы. А так как в доме помимо Джонни жил лишь один человек (не считая приходящей и уходящей уборщицы), то все нити вели лишь в одном направлении.
– Фокс, – пробормотал себе под нос Джонни, медленно сворачивая газету в трубочку. Его обуял праведный гнев и жажда мести за ни в чем не повинную газетку, а потому, допив оставшийся на дне чашки кофе и захватив скрученную в трубочку жертву преступления, Джонни встал из-за стола и отправился вершить правосудие. Голубоглазый блондин, роста выше среднего и атлетического телосложения, сейчас, поднимаясь по ступенькам и стараясь как можно громче при этом топать, он являл собой миниатюру "Аполлон в гневе". Распахнув дверь в комнату своего дяди и по совместительству патрона, наш карающий олимпиец провозгласил:
– Я требую объяснений!
Фокс, сидящий по-турецки на полу в центре комнаты повернул голову в сторону двери. На нем был домашний синий халат, накинутый поверх пижамы, но выглядел он бодро и весьма жизнерадостно, его черные усы, слегка покрученные к верху, выдавали улыбку, которую он тщетно пытался скрыть. На лицо были явные улики свершенного преступления – ковер на полу был усеян вырезками из газет, которые описывали своеобразный круг около Фокса. Сделав вид, что не расслышал племянника, он вопросил:
– Ты почему все еще дома? Я же просил тебя выехать пораньше.
– Сейчас только начало восьмого, а репетиция начнется не раньше девяти. И вообще, я для начала хотел все же ознакомится с обстоятельствами дела, прежде чем ехать с расспросами на место преступления.
– Так в чем же проблема? – Фокс вопросительно вскинул левую бровь.
– В этом! – Джонни помахал газетой перед Фоксом. – Вы тут решили на досуге организовать кружок фигурной резки по бумаге?
– А, ты про газеты… – проговорил Фокс, будто только сейчас поняв, чего от него хочет племянник. Но улыбка на его хитрющей физиономии выдавала сыщика с головой. Он встал на ноги, слегка разминая при этом затекшие конечности. Стоя в полный рост, Фокс был почти на голову выше Джонни, при том, что в последнем было не меньше 180 см. Повертев головой из стороны в сторону и сделав пару наклонов вперед-назад, Фокс с удовольствием выдохнул. Худощавый, смуглый, черноволосый, он был бы полной противоположностью Джонни, если бы не глаза, ярко голубые, как и у племянника, унаследованные последним от матери. – Прости, мне нужна была кое-какая информация.
– Но зачем же было кромсать газету?
– Мне нужна была полная картина, потому я нуждался во всех статьях, что хоть как-то касались этого дела.
