— Шевелитесь, сонные тетери! — шипел герцог, стаскивая
поношенную ливрею со слуги, — башмаки! Давай же! Олух!
Престарелый хозяин замка переминался с ноги на ногу, сбрасывая
кожаные туфли, и был похож на сморщенный гелиевый шарик, который
так и тянуло к полу. Он с трудом удерживал равновесие, пока
дворовые слуги в восемь рук помогали ему одеться в лохмотья
пострашнее.
Герцог долго ждал подходящего момента, и упустить такой шанс
было смерти подобно. Поэтому, подготовив слуг и заставив их выучить
«легенду», он на ходу вживался в роль, мысленно моля Фортуну хотя
бы на этот раз повернуться к нему лицом.
— Важно их застать! Слышали? Чтобы на глаза попались. Тогда не
отвертится! Ясно?
— Ясно-ясно, батюшка…— отвечали подельники.
— Поймаете на горячем, во всю глотку орите. Я прибегу тут же! —
запыхавшись, шептал герцог, будто уже бежал к месту «преступления»,
— И я ему: «О-о-ой! Да как же это! Господин посмел надругаться над
дочерью герцога!» И за сердце схвачусь.
Папаша изобразил приступ, а слуги закивали, восхищаясь коварным
планом хозяина.
— И тебя, ведьму, приберет к рукам. Может научит чему, хоть
польза от тебя будет. А то только куры дохнут, да неурожай год за
годом.
Слуги нервно вздыхали, накаляя атмосферу до предела, и только
одного человека вся эта суета не трогала. Дочь герцога подпирала
каменную кладку плечом, расцвечивая огненно-рыжей копной кудряшек
темный угол прихожей залы. Она уныло наблюдала за представлением,
выжидая удачного момента смыться из этого дурдома на «дело». Но
прозорливый отец не сводил с дочки глаз и слугам приказал не
выпускать ни под каким предлогом. На этот раз все должно пройти
гладко, без самодеятельности взбалмошной девицы. Хватит,
настрадались уже.
— Едут! К главным воротам свернули! — шепотом заорал мальчишка,
по пояс высунувшийся в продух под самой крышей.
— Похож? — отец растрепал три седых пера, что остались от
шевелюры, и взял из рук лакея огарок свечи.
— Не похож. Слишком статный, — выдохнул прислужник.
— Вам бы ссутулиться, ваша светлость, — предложила кухарка.
Герцог фыркнул, махнув на них рукой, но все же опустил плечи,
втянул шею, и состроил глупую гримасу, с которой, по его мнению,
ходил простой люд.
— Спирта плесни! — покосился на сапог сторожа, а у того глаза на
лоб полезли.
— Откуда…— хотел было возмутиться он, но тут же опомнился,
вытащил из голенища пузырек, и потянул зубами пробку. Бутыль издала
громкий «чпум», сторож тяжело сглотнул и, давясь слюной, подал
герцогу.
— Да на шею плесни, дурень! Чтоб воняло крепче! — выругался
герцог.
Топот копыт донесся сквозь щели в ограде, и парадные ворота,
доживавшие свой век, затряслись от удара дверного молотка. Псарня
взорвалась лаем, а слуги прижухли.
— Стойте-стойте! Пущай обождут, мол, спим, не слышим, — с умным
видом высказался лакей, и дворовые согласно закивали, — да и
вообще, не ждали никого. Честный люд по ночам не шастает.
То, что не ждали – это, конечно, были враки чистой воды. В этом
доме дорогих гостей ждали очень давно. Нужные люди, коих у герцога
было прикормлено множество, доложили, что с границы соседского
герцогства выехали два всадника. Едут инкогнито, якобы, с
поручением самого короля, а на деле рыщут…Что рыщут узнать не
удалось, но в одном из них опознали главного мага его величества
лорда Эридана. А кто, как не маг составит лучшую компанию его
дочурке-ведьме?
Нет, были, конечно, и до него претенденты, но как только
доходило до сватовства, женихи бежали со всех ног, теряя тапки,
забыв даже про полцарства в придачу. Но с магом должно было
сработать. Тем более, действовать герцог решил по-новому, как
говорила его дочь, неординарно. И для начала надо было заманить
лорда в замок. С особой тщательностью герцог продумал план, и с
легкостью воплотил свою идею.
