Западня, или Как убить Ахилла

© Павел Гигаури, 2025

ISBN 978-5-0067-3829-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Еще в детстве у меня появилась идея, что человеческая мысль материальна, как радиоволны или гравитация, но тогда я не мог объяснить себе, почему приборы не могут зарегистрировать ее. Позже, читая «Антигону», я нашел этому объяснение: скорость человеческой мысли быстрее скорости света, и поэтому ни один прибор никогда не сможет зарегистрировать мысль, и именно поэтому, мысль, отпущенная на волю, не может быть поймана, заперта или скрыта. Мысль беспредельна и вечна.

Следуя правилам английского языка, номер впереди идущей машины должен читаться и произноситься, как ЭКС-И-ПИ. Эти три буквы английского алфавита превратились в шесть, проникая стереоскопически через два моих глаза в мой мозг, и там опять слившись в три, вместо латинского центра, как компьютерный троянский вирус, активировали центр ответственный за русский шрифт, и обернулись словом ХЕР, вызвав всплеск неожиданной взрывообразной активности в еще полуспящем сознании. Это смешно, – сонно подумал я, и решил посмотреть, кто едет на этой машине, включил левую мигалку, и, выждав удобный момент, прыгнул в левый ряд, чуть подрезав параллельно идущую машину: «Прости, друг, у меня важное дело…». Я стал поджимать впереди идущую машину, чтобы сравняться с интересным номером, но впереди идущая машина не торопилась, и я мог разглядеть только руки на руле: это были женские руки. Я знал, что женские руки на руле всегда очень изящны, но это может быть коварный обман. Так оно и оказалось, когда я поравнялся с машиной, то увидел очень непривлекательную, можно сказать, страшноватую, женщину средних лет, с непонятного цвета распущенными волосами. А она даже не знает, на чем она едет, – с зловредной усмешкой подумал я, разочарованный ее неприглядным видом. Ситуация с визуальным вирусом, проникшим в мой мозг, разрешилась, я окончательно проснулся, но заметил, что этот вирус оставил после себя одну, еще не сформированную, аморфную мысль, которая показалась мне интересной. Ее надо не забыть, вернуться к ней и рассмотреть поближе, четко определить ее контуры, в ней было что-то притягивающее. Это потом, а сейчас надо сосредоточиться на рутине утра. У меня в жизни есть рутина, и это хорошо. После долгих лет неурядицы, неустройства, неопределенности, связанных с переездом в другую страну, разводом, случайными заработками, написанием диссертации, я научился ценить рутину, наконец-то у меня есть постоянная работа, постоянный заработок, жилье. Работа, которой я хотел заниматься всю жизнь, ради которой я переехал в другую страну, и как оказалось, ради которой, я потерял семью, и на которую я выезжаю каждое утро, вливаясь со своей машиной в общий, провинциально слабый, и все равно очень раздражающий, поток утреннего уличного движения. Я живу в Вестоне, небольшом университетском городке, который расположен на берегу большого озера, и окружен вместе с озером невысокими, но настоящими, покрытыми растительностью горами, которые своей красочной вертикальностью прерывают поток горизонтального пространства, создавая вокруг города почти замкнутое пространство естественной цитадели или просто затерянного, изолированного мира. Этот город есть «вещь в себе», где так или иначе все связано с университетом, – это неакадемическое продолжение самого университета, улицы всегда полны молодежью, как студентами, так и какими-то не очень понятными персонажами с неопределенным родом занятий и жительства, таких людей всегда можно видеть сидящими на асфальте около стен домов прямо на тротуаре, играющими на разных инструментах, просящими денег и почему-то всегда имеющими при себе беспородных собак. На столбах всюду развешены яркие листовки с объявлениями об уроках, месте и времени встречи каких-то групп, купле-продаже чего угодно, с призывами к митингам, и выходу на протест против чего угодно или просто призывами к чему-то, например: «Прекратите жрать мясо, сволочи!»