— Говорил мне папа: «Доченька, иди
на экономиста, как сестра. Работа спокойная, сделал свое дело и
свободен, как ветер в поле». Так нет же, поперлась я черт знает
куда. Не сиделось мне ровно на одном месте, хотелось выделиться.
Выделилась, блин! – девушка тащила за собой огромный чемодан на
колесиках, спортивную дорожную сумку и рюкзак.
Туфли Надя сбросила еще километр
назад и теперь босиком шла по разбитой трассе, больно накалывая
ступни мелкими камушками и стеклом. Потому что она совершенно не
помнила, в какой из сумок спрятана обувь. А разбивать лагерь
посреди дороги ей не хотелось.
Наконец началась проселочная дорога,
песок хоть немного щадил израненные ноги. Кострова остановилась на
секунду, из кармана шорт достала телефон и сверилась с маршрутом.
Если верь картам, то идти ей осталось совсем немного – какой-то
километр.
Надя пошла учиться на воспитателя,
чтобы хоть немного отличаться от сестры-близняшки. Соня же стала
экономистом, точнее бухгалтером. Но цифры всегда были ее стихией. А
Надя с трудом до сих пор знала таблицу умножения и ели решала
примеры на контрольных. Почему-то злой учитель математики
рассаживал их с сестрой в разные концы класса.
А вот детей Надя всегда любила, и,
не задумываясь, пошла на дошкольное образование. Да и пожалела об
этом только сейчас, спустя три года учебы, когда практику она
должна проходить, ни как все, по месту жительства, а у черта на
куличиках. Преподавательница, которая что-то там напутала, очень
извинялась перед Надеждой, но исправить уже ничего не могла.
Поэтому собрала Кострова свои пожитки и отправилась в какой-то
поселок, куда не ходит маршрутка, а останавливается за пять
километров от него.
Тяжело было еще от похмелья. Потому
как любимая сестричка Сонечка и подружка Лена устроили ей проводы,
да такие, что и перед армией не у всех бывают. Поэтому сегодня
утром мама ели смогла растолкать младшую дочь перед поездкой. Эта
самая дочь с трудом помнила, что было ночью, и как она вообще
добралась до дома. Какое-то смутное воспоминание мелькало в
подсознании, но все время терялось, так и не сформировавшись в
цельную мысль.
— Говорила Сонька: «Идем в
спортзал». А мне все некогда, теперь помираю, — продолжала
причитать девушка. Радовало хотя бы то, что ей выделят личный
отдельный дом от поселкового совета, видимо местному садику не
хватает кадров, и администрация изо всех сил пытается привлечь
работников.
Надя мечтала о том, как придет
сейчас этот в отведенный ей дом, бухнется на кровать и будет спать
до самого утра. Но сначала ей нужно зайти в садик, где ей выдадут
ключи и проводят во временное пристанище. Девушка как мантру
повторяла, что до цели остались считанные метры. Мотивировало,
честно говоря, это так себе.
Костровой уже не нравился это
поселок, невзлюбила она его с первого взгляда и с первого
километра. Но деваться уже было некуда. Обратный путь к маршрутке
она реально не выдержит, а к намеченной цели уже и близко
совсем.
Садиком оказалось небольшое
двухэтажное здание, огороженное разноцветным забором с
нарисованными диснеевским персонажами. Пока все выглядело
обнадеживающе. Надежда приоткрыла калитку и втащила сумки во двор
детского сада. Справа была огромная поляна с песочницей, качелями,
детской горкой и каким-то большим лабиринтом. Слева – живая
изгородь.
Из здания выпорхнула какая-то
женщина лет пятидесяти.
— Вы, наверное, Наденька? – она
подбежала к девушке.
— Э-э, да, — Кострова растерялась от
напора женщины, которая ее уже куда-то тащила.
— Идемте к заведующей, она вас ждет
давно. Ее лучше слушаться, — они быстро прошли через весь двор и
вошли в большую входную дверь. – Я здесь воспитателем работаю.
Зовут меня Ирина Константиновна. Подружимся, да, Наденька? –
женщина тарахтела без умолку. Пока они шли через просторный холл,
она успела рассказать о том, что ремонта давно уже не было. Но они
выкручиваются, как могут. Вон недавно милая девушка Катя
согласилась расписать фасад здания под какую-то-там
сказку.
