Отполированная плита камня ярко моргнула и погасла, отпуская
безжизненное тело девушки, которое тут же подхватили стражи и
уволокли прочь.
Мрачную тишину зала прорезали осторожные шаги по каменному полу,
и в проёме между колоннами появился новый обречённый. Страж
подтолкнул вперед худощавого, дрожащего от ужаса, парня. При его
приближении камень тут же отозвался слабым, мерным мерцанием.
Глаза парня, широко распахнутые от ужаса, словно пытались
вместить в себя всю бездну происходящего. Дрожащие ладони
взметнулись в мольбе. Тяжелое дыхание обжигало горло, а гладкая
поверхность камня казалась пастью, готовой проглотить его заживо.
Он медлил, отчаянно надеясь, что если не коснется холодного
полотна, кошмар рассеется, словно дым. Время застыло, превратившись
в бесконечный миг ужаса и безысходности.
- Опусти ладони, - твердый голос разорвал тишину. Лишенный
эмоций, но исполненный нечеловеческой мощи, он звучал как смертный
приговор.
Парень вздрогнул, шаря взглядом в полумраке, пытаясь найти
источник голоса, который, казалось, исходил из самого камня.
Тусклые отблески магических огней едва выхватывали из темноты
очертания колонн и застывших у входа стражников. Он медлил,
цепляясь за угасающую надежду на спасение, но горькая правда
обжигала сознание.
Страж железной хваткой сжал запястье и безжалостно прижал его
дрожащую руку к камню. Парень сдался. Едва ладонь коснулась гладкой
поверхности, камень взорвался ослепительным светом, намертво
приковывая его к себе. Тело обмякло и через несколько мучительных
минут рухнуло на пол. Стражи, словно механические куклы, подхватили
его и выволокли из зала, словно ненужный хлам.
На втором ярусе зала, словно сотканная из теней, за происходящим
наблюдала фигура в балахоне. Капюшон скрывал лицо, и лишь тихое
бормотание, похожее на шелест листвы, доносилось сверху.
- Мало, слишком мало, – слышалось всякий раз, когда камень
отпускал свою жертву, – слишком мало…
Когда последнее тело унесли, стражи, что недвижимыми изваяниями
стояли у колонн, устремлявшиеся ввысь вдоль грубых стен, покинули
темный зал.
Человек в балахоне остался один. Он вглядывался в одинокий
камень, расположенный в центре небольшого зала. Черная поверхность
казалась холодной и безжизненной, но время от времени ее пронзала
яркая вспышка света, оставляя отблеск на поверхности.
Скривившись в безрадостной усмешке, фигура направилась в
соседнюю комнату, сбросив капюшон. Под ним оказался сморщенный
старик с копной серебристых волос.
В зале, куда он вошёл, взгляд упирался лишь в каменное кресло,
лишённое каких-либо украшений. Напротив, в широком окне, царили две
полные луны, заливая комнату призрачным светом.
Старик, с трудом переставляя ноги, шаркая, приблизился к креслу.
Его движения выдавали усталость и осторожность. Едва опустившись в
кресло и откинувшись на спинку, он почувствовал, как по тонким
каменным жилам к креслу потекли серебристые нити.
Жёсткое сиденье, словно откликнувшись на его прикосновение,
засветилось изнутри, подобно тому камню, который высасывал жизнь из
своих жертв. Но чем дольше старик пребывал в этом свете, тем больше
сил возвращалось к нему, тем моложе и здоровее он становился.
Когда поток энергии почти иссяк, мужчина закрыл глаза и сделал
несколько глубоких вдохов, стараясь впитать каждую крупицу силы.
Едва серебристое сияние погасло, с кресла поднялся заметно
изменившийся человек.
Он провёл рукой по волосам, тронутым лишь лёгкой сединой, и
бросил недовольный взгляд в сторону зала с камнем, словно ему было
мало этого преображения. В его глазах по-прежнему горели холод и
жадность.
Не теряя времени, незнакомец покинул комнату, спустился по
ступеням и вышел на улицу. Он стремительно пересёк мостик, лишь на
мгновение нарушив плавное течение водопада, и растворился в ночной
темноте, подобно тени, поглощённая мраком.